Борис, 53 - 9 февраля 2011 23:34

На дисплее появилась движущаяся картинка. Полногрудая девица с пририсованным лицом Джорджа Буша-младшего ритмично делала минет стоявшему перед ней негру баскетбольных пропорций. Гости охнули и отвернулись.
- Жанна, ты это зря, мы порнуху не понимаем!
- Что-то не то сейчас с молодежью творится! Может нам лучше телевизор посмотреть, Леша?
Алексей сконфузился, склонился над столом, что-то прошипел Жанне в ухо и скрыл все окна.
- Да, действительно, пойдемте за стол, я вам включу запись, как мы в Португалии, в Алгарви, отдыхали.
Компания последовала за стол. Василий Никитич уселся первым, налил водки в фужер из-под шампанского и, видимо, чтобы залить лишний адреналин, образовавшийся при виде порнушной картинки, залпом эту дозу хлопнул. В бутылке «Тертышовской» осталось совсем чуть-чуть. Василий Никитич почувствовал лихие вихри в голове и решил ускорить процесс.
- Лешка! А у тебя пивка нет?
- К чему после водки пиво? У вас же завтра поезд!
- Не учи ученого, Леха. Скажи: пиво есть?
- Ну, есть. Евгения, принеси из холодильника «Миллера» Василию Никитичу.
На столе появилась аккуратная бутылочка пива «Миллер». Василий Никитич подозрительно на нее покосился. Его смутил чересчур соломенный цвет напитка. Но Василий Никитич решил, что хозяину видней, взял бутылку и, недолго думая, приложил горлышко к краю стола и долбанул по нему пятерней. Крышка с горлышка слетела, на скатерти появилась треугольная дырка, все приборы звякнули, фужерчик с Жанночкиным «Спрайтом» подскочил и упал набок, и его содержимое вылилось юной даме на джинсы.
Жанна истерически вдохнула воздух и привстала. На самом интересном месте джинсов расплылось мокрое пятно. Татьяна Петровна захлопотала:
- Ах, Жанночка, сладкое поди пятно-то! Солью надо, солью, покуда не впиталось!
Вася, неудобно-то как!
- Да я-то чё? Открывалки-то тут нету!
- Василий Никитич, где ж вы были раньше! Это ж «Миллер», крышка одним поворотом открывается!!
- Поворотом? Не смеши, Леха! Да мне чем ее вертеть, легче зубом открыть!
- То-то у вас их так мало осталось, дядечка Вася! – воскликнула обиженная Жанна. – Ладно, пойду в юбку переоденусь. Не скучайте.
Пока Жанна ходила за юбкой, Алексей поставил в видик кассету и сказал:
- Ну, давайте смотреть. Мы вот тем летом в Португалии отдыхали, туристическую группу только в Москве туда набирают, желающих не так много. Обывателю дороговата такая поездка, а мы вот поехали.
- Это вы там сами записали? – спросила Татьяна Петровна.
- Конечно сами.
- На магнитофон? А откуда показывает-то?
- Да вон же он под телеком стоит, Татьяна.
- Такой здоровый с собой таскали вместо фотоаппарата?
- Ну что вы, Татьяна Петровна! – изумилась Евгения. – Это на камеру записывается.
Жанна вошла в кухню и, присев на стул, промолвила:
- Что, объясняете дорогим гостям суть процесса видеозаписи? Ну-ну!
Алексей, не обращая внимания на ухудшанские мотивы в речи дочери, сказал:
- Сейчас промотаю, это мы тут в автобусе из аэропорта едем…
Алексей взял с дивана большой серебряный пульт и начал им орудовать. Татьяна Петровна сказала:
- Это у вас такой пульт большой? Дай-ка, Лешечка, посмотреть… Да, у нас куда меньше… и тоже все не по-нашему понаписано… Глянь-ка, Вась!
Василий Никитич вытер руки о штаны и сказал:
- Дай-ка… Леха, как мотать?
- Там кольцо большое посередине, его крутите.
Василий Никитич направил пульт излучателем себе в пузо и начал крутить кольцо. Ничего не произошло.
- Э, да тут батарейки сели! Ничего, щас мы их простучим!!
Алексей думал, что Василий Никитич сейчас вынет ни в чем не повинные батарейки и начнет ими цокать друг о друга, но механик поступил проще. Он взял пульт и стал долбасить им по столу, чтобы батарейки цокались прямо внутри. Стол опять зазвенел, и Жанна, несшая в этот момент вилку с селедкой под шубой ко рту, выронила щедрую порцию салата на белую юбку. Обалдев от такого невезения, девушка выронила туда же и саму вилку и вскричала:
- Папа! Это уже не смешно! Какого черта я тут вообще делаю с этими урюпинцами?!!! Юбку вчера купила!!! Как отстирать?!!
- Василий Никитич, вы и вправду очень неаккуратны! – вступилась Евгения. – Это же вам не полено, чтобы так стучать!
Жанна взревела и выбежала из комнаты.
Василий Никитич пробурчал себе под нос:
- Ну уж извините… Мы хорошим манерам не приучены, что не городские, то верно, нам, простым людям, скрывать нечего.
С этими словами он взял бутылку «Хеннесси» и налил себе половину фужера.
Взглянув на это, Алексей привстал и сказал:
- Что ж, Татьяна, раз так, думаю, пора вам уже уходить.
- То есть как это уходить? Как так уходить? Ты нам, Лешечка, еще свою знаменитую жакузю не показал! Коньяку вон полный пузырь. Вина целый стол. Еще не погуляли толком! Да и потом, куда ж мы пойдем? Поезд-то завтра утром!
- При чем тут поезд? А чемоданы вы где оставили?
- В камере хранения! Уж, извини, Лешечка, что сами себя в камеру не сдали, - съязвила Татьяна Петровна, - не принимают нас, видать, негабаритные мы с Васей. А у тебя, чай, места на всех хватит!
Алексей побагровел и воскликнул:
- Нет уж, извините! Хозяин здесь я! И вы сейчас вместе со своим дуболомом пойдете куда захотите, а у меня дома спит только моя семья!
- Ах вот как, Лешечка! А я, значит, не твоя семья! Я, значит, приблудная!
И Татьяна Петровна вскочила со стула и затопала к двери. За ней потянулся и невозмутимый Василий Никитич, не забыв прихватить со стола бутылочку винца.
Пока оскорбленные гости одевались и обувались, Татьяна Петровна бурчала о том, что ноги ее и ее мужа больше у Алексея в гостях не будет, что варенье она забирает себе («Петечка мой носом вертеть не будет») и что она теперь всем родственникам сообщит, какой теплый прием их может ждать у Алексея дома. Хозяин квартиры кивал и только

• 
• 
•