ХВБ+ПВ, 58 - 24 января 2011 16:54

Иду сегодня к метро по Подъездному переулку и вижу на одном из домов надпись, сделанную по трафарету "УБЕЙ В СЕБЕ МАРТЫНА". Хотела я, было, по обычаю русской интеллигенции зарефлексовать и начать выдавливать из себя Мартына по капле, дабы потом убить, но раздумала. Наверное, потому, что не очень-то я интеллигентна. Ну и ещё потому, что много раз уж этот лозунг видела и все фантастические гипотезы по его поводу передумала.

Только щёлкнуло у меня в голове слово и превратилось в "мартен", и вспомнила я свою вторую работу. Я тогда в конторе при банке работала, занималась внутренним контролем над деятельностью заводов, акции которых банку принадлежали. Заводы, в основном металлургические, находились на Урале. А время было весёлое: формировались нынешние крупные концерны. Бандиты (пардон, уважаемые уральские предприниматели) уже скупили, своровали или выманили акции угледобывающих организаций и ГОКов, и путём немыслимой ценовой политики ставили на колени сталелитейную промышленность. Примерно так: для производства тонны чугуна в домне требуется около 1,7 тонн кокса, а в 1996-1997гг. тонна кокса стоила дороже тонны чугуна. В общем, конечно, в конце концов ( эк, я вводных слов навертела! ) банк все акции продал, и хорошо, что не задаром. Но я успела на Урал налетаться и по Уралу наездиться. Успела привыкнуть к водителю Толяну, который гнал как сумасшедший, и с которым я и угодила в аварию, и к Сереге, который вечно спал за рулём, и которого нужно было все пять часов разговорами развлекать. Успела привыкнуть таскать с собой конверт, в котором лежит бумажка, которую надо показывать в случаях, если на дороге останавливают неопределенные люди с оружием, или если приехал на проходную завода, а там пара автоматчиков стоит.

Однако последняя моя поездка на завод превзошла всё. Акции уже решили продавать, но нужно было провести аудиторскую проверку, и я сопровождала двух проверяющих - женщин лет тридцати. Прилетели мы в Екатеринбург в Вербное воскресенье в 9 утра, и нас никто не встретил. Всё мое высокое руководство еще спало крепчайшим сном, и мы до 11 сидели в аэропорту, питаясь коржиками, мороженым и кока-колой из банок, вызывая неподдельный интерес у ночевавших в нижнем зале узбеков и доблестной милиции. Затем я дозвонилась до руководства, оно - до своего человека, и к полудню он приехал. Это был рыхлый молодой человек с пухлыми пальцами и масленым лицом приказчика. Теперь это видный бизнесмен, и когда я слышу его фамилию, каждый раз вспоминаю, как он, манерясь, словно барышня из борделя, протянул мне руку и сказал: "Альберт"

Отвёз он нас в помещение фонда по борьбе с наркотиками, где нас напоили горячим чаем и накормили пирожками. Потом мы пошли гулять по городу. Было солнечно и тепло, как обычно в вербное воскресенье, народное гулянье, дорогие иномарки вокруг собора... В общем, мы весело провели время, и девушки мои воспряли духом. А потом пять часов в машине до пункта назначения, ночь в хорошем профилактории в сосновом лесу, и назавтра - пара автоматчиков на входе. Волшебный конверт был вскрыт, подпись сверена и подтверждена старшим, и нас пропустили. Усадила я аудиторов, работой обеспечила, а сама к главбуху - узнавать, как дела на заводе.

Захожу, а они с главным инженером сидят, кулич едят:

- Заходи, Лена, здравствуй. Христос воскресе!

- Ничего себе, - говорю, - Александр Николаевич, у Вас на Урале поясное время сдвинуто. Прямо на шесть суток.

- Эх, - говорят, - Лена, надо проще быть! Садись, вот мы тебе историйку расскажем.

- Сорок пять лет назад это было, в начале пятидесятых. Мы с Витькой - и на инженера показывает, - уже тогда друганами были. И отцы наши дружили, воевали вместе, вместе завод поднимали. Как-то раз сидим мы у нас на веранде майским тёплым вечерком, чай пьём, а взрослые и чего покрепче употребляют. Глядим: Витька идёт, на проволоке за собой железяку тащит, громыхает ей по всем камням и кочкам и орет во всё горло: "Когда нас в бой пошлёт товарищ Ста-алин". И вдруг смотрю - и отец мой, и дядя Ваня белые стали, как снег.
"Витька,"- говорят, - "Сукин сын, будь так добр, положи проволочку на место, не то" - и на ремни аккуратно указывают. Витька испугался, скуксился уже, но проволочку отпустил и подошёл к веранде.
"Витька! А где ты эту штучку взял?"
"А там, на станции в куче."
Это значит, в металлоломе, который как скрап в сталь в мартены добавляют. Вот. А железячка миной была, противопехотной, не разряженной. И если б её в горячий металл, мартену конец, да и заводу всему, всей смене в четыреста человек, и руководство под суд.
Так что, Лена, у нас с Витькой с тех пор каждый день - Воскресенье.

• 
• 
•