Глафира, 89 - 7 января 2011 20:00

[U][COLOR=darkblue]начало:[/COLOR][/U]

Лиле Брик, первой и главной музе поэта, посвящены три поэмы Маяковского ("Флейта-позвоночник", "Люблю", "Про это"), многие строфы в стихах разных лет, две главы в поэме "Хорошо!" с признанием поэта:

Если

чего написал,

если

чего

сказал -

тому виной

глаза-небеса,

любимой

моей

глаза.

Те, кто знаком с историей взаимоотношений Маяковского и Л.Брик, знают, что любовь эта не была безмятежным и радостным праздником: уродливый треугольник (Лиля и Осип Брики и Маяковский долгое время жили в одной квартире как одна семья), властный и капризный нрав любимой женщины, несовместимость характеров Лили и Владимира, полная свобода в интимных привязанностях - вряд ли такая любовь, напоминающая плохую кардиограмму, устраивала поэта, в душе которого жила неизбывная тоска по настоящей любви, по семье: "Любви я заждался, мне 30 лет..."


"Письмо Татьяне Яковлевой" так и не увидело свет при жизни поэта,

и этому "способствовали" Брики: Лиля и Осип блюли имидж советского поэта, а любовь к эмигрантке не вписывалась в их схему (первая публикация стихотворения в России появилась в №4 журнала "Новый мир" за 1956 год). У Михаила Суслова впоследствии возникли свои проблемы: через своего помощника Воронцова (об этом писал Рой Медведев в цикле статей "Они окружали Сталина" ) "серый кардинал" решал вопрос, "кого больше любил в конце 20-х годов Маяковский: Лилю Брик, которая была еврейкой, или русскую Татьяну Яковлеву, живущую в Париже".

[I][FONT=Times][SIZE=+1][COLOR=#00BFBF]ПИСЬМО ТАТЬЯНЕ ЯКОВЛЕВОЙ[/COLOR][/SIZE][/FONT][/I]

[U][COLOR=darkblue]продолжение 1[/COLOR][/U]:


В поцелуе рук ли,

губ ли,

в дрожи тела

близких мне

красный
цвет
моих республик
тоже
должен

пламенеть.



Я не люблю

парижскую любовь:

любую самочку

шелками разукрасьте,

потягиваясь, задремлю,

сказав -

тубо -

собакам

озверевшей страсти.

[U][COLOR=darkblue]продолжение 2[/COLOR][/U]:

Ты одна мне

ростом вровень,

стань же рядом

с бровью брови,

дай

про этот

важный вечер

рассказать

по-человечьи.

Пять часов,

и с этих пор

стих

людей

дремучий бор,

вымер

город заселенный,

слышу лишь

свисточный спор

поездов до Барселоны.

[U][COLOR=darkblue]продолжение 3[/COLOR][/U]:

Страсти корь

сойдет коростой,

но радость

неиссыхаемая,

буду долго,

буду просто

разговаривать стихами я.

Ревность,

жены,

слезы...

ну их! -

вспухнут веки,

впору Вию.

[U][COLOR=darkblue]продолжение 4[/COLOR][/U]:

[FONT=Times][SIZE=+1][COLOR=#00BF00]Я не сам,

а я

ревную

за Советскую Россию.[/COLOR][/SIZE][/FONT]

Видел

на плечах заплаты,

их

чахотка

лижет вздохом.

Что же,

мы не виноваты -

ста мильонам

было плохо.

[U][COLOR=darkblue]продолжение 5[/COLOR][/U]:

Мы

теперь

к таким нежны -

спортом

выпрямишь не многих, -
[I][SIZE=+1][COLOR=#007F6F]вы и нам

в Москве нужны,

не хватает

длинноногих.
[/COLOR][/SIZE][/I]

Не тебе,

в снега

и в тиф

шедшей

этими ногами,

здесь

на ласки

выдать их

в ужины

с нефтяниками.

[I][SIZE=+1][COLOR=#BF005F]Ты не думай,

щурясь просто

из-под выпрямленных дуг.

Иди сюда,

иди на перекресток

моих больших

и неуклюжих рук. [/COLOR][/SIZE][/I]

[U][COLOR=darkblue]продолжение 6[/COLOR][/U]:

[I][SIZE=+1][COLOR=darkblue]Не хочешь?

Оставайся и зимуй,[/COLOR][/SIZE][/I]

и это

оскорбление

на общий счет нанижем.

[I][COLOR=grey][SIZE=+1]Я все равно

тебя

когда-нибудь возьму -

одну или вдвоем с Парижем.[/SIZE][/COLOR][/I]



Владимир Маяковский.
Навек любовью ранен.
Москва: Эксмо-Пресс, 1998.