Escape, 48 - 22 ноября 2010 22:38

***

- Зачем вы его возвращаете в прошлое? – продолжил профессор.
- Затем, что при множественном раздвоении личности, это единственный способ вернуть его.
- Вернуть? Он после вашего посещения неделю лежал, и мы кормили его насильно. Вы это называете терапией?
- Нет. Я это называю диагностикой. Я..
- Диагностикой? Что вы хотите доказать, то, что он бесконечно болен и неизлечим?
Это же масло масляное, Карл Моисеевич.
- С помощью моего метода, а в мире этим занимаются единицы, я хотел добиться возвращения в прошлое, зацепиться и начать с нуля.
- С органическими нарушениями головного мозга и антисоциальной психоадаптацией?? – профессор стоял на своём.
- Он был близок принять себя! – вскричал Карл. – Он же человек, и я бы помог ему..
Из записей Ланга: «..Сеанс был крайне сложным, шум за пределами комнаты не давал расслабиться и постоянно возвращал Л. к реальности.Здесь я прибегнул ко второму уровню изменения личности. На сей раз он был писателем, японским, роман которого рассматривается в качестве экранизации. Л. снова замкнулся и попытался выйти из транса. Моя фраза про закат и небо в августе позволила продолжить. Но он повёл себя непредсказуемо. Л. вжился в роль, и лишь отчаянные шаги по удалению его из этого образа, дало мне возможность видеть иное, не относящееся к внушению..»
- Вы знаете, что было после этого? – Профессор закурил трубку и стал спокойнее.
- Да, я читал записи, Логинов впал в кататонию и не выходил долгое время.
- Почему вы не указали одну очень важную деталь своих исследований?
- Какую, именно? Мои записи перед вами, профессор, - Карл Моисеевич был несколько раздражён.
- По какой причине вы не указывали в своих записях некоего Карла. Он же был героем всех ваших исследований. Почему даже под гипнозом вы называли себя Карлом? Вы же замечательный врач. Конечно, мы следили за вашими опытами над собой. Вы же прекрасно знаете, что вы не в ответе над собой под действием транса. Мы позаботимся, чтобы вам выделили отдельную палату со всеми удобствами.
- Нет!! – вскричал Карл. - Я хочу быть со всеми, я не хочу быть в изоляции.
- Поверьте, - сказал профессор. – Вам будет комфортнее одному, у вас богатый внутренний мир, вам будет не скучно.

Карл Моисеевич затих, ему было нечего сказать. Но вдруг он озлобился, посмотрел на профессора и заплакал.
Константин Григорьевич нажал на кнопку под столом, вошли два человека в белом. Они подняли рыдающего Ланга и удалились.
Из дневника Багрицкого: « ..Да, я помню его, этого молодого, темноволосого парня, он был одарённым ординатором, подающим надежды. Был немного замкнутым, и всё время рвался быть ближе к пациентам. Он хотел их понять. Тогда я заподозрил в нём стремление к науке. Когда же я узнал, что он посещает их ежедневно с утра и до позднего вечера, насторожился всерьёз. Позже, когда он стал врачом, то попал под моё пристальное внимание. И только тогда, когда он стал проводить опыты над собой, я понял, что, к величайшему сожалению, вскоре, окажется одним из моих пациентов. Надо признать, что он был высококлассным гипнологом. В конечном итоге это привело к тому, что он стал проецировать себя на других пациентов. Это-то и привело его к помешательству . Был поставлен диагноз «Шизофрения с периодическим бредом переноса личности».

Багрицкий до сих пор курит трубку, а Ланг говорит сам с собой и проводит опыты над своим сознанием, которые ему даются всё реже. Он находится на постоянном принудительном лечении, живёт в отдельной палате и играет в домино с санитарами.