Валькирия, 34 - 2 мая 2007 15:19

- Ну, любуйтесь, если угодно, только петь я вам не буду! Сказав, почувствовала, что на щеках заиграл румянец, и она невольно улыбнулась.
- Позвольте тогда проявить крайнюю наглость, и предложить вам немного прогуляться со мной. И если вы не против, перейдем на «ты»?!
-Да это крайняя наглость, тебе должно быть ужасно стыдно, как всякому так засмущавшему девушку. Но я пропущу эту дерзость, чего раньше никогда не делала, и соглашусь составить тебе компанию, если ты не будешь плестись сзади и просить идти медленней! Она лукаво подмигнула ему, развернулась, и быстро пошла вперед, теряясь за деревьями.
Теперь на его щеках заиграл румянец, и он понял, что не хочет упускать эту лесную красавицу. Он быстро зашагал по тропинке, где остались ее следы, и через время догнал ее. Кому-кому, но не ему плестись сзади, он понял ее надо завоевать, не из тех она, которые сами падают в руки, она не такая как все.
Быстрая ходьба – это его стихия, и ближе к вечеру она стала выбиваться из сил, но все еще не желала признавать свое поражение шла довольно быстро, но все же не в том темпе что раньше. Это и не удивительно, он и сам стал уставать, после того как они кормили друг друга снегом, потом скатывались со склона, и наконец, катались на замерзшем озере. День близился к завершению, и желая побыстрей добраться до дома, они решили спускаться напрямик с довольно крутого склона, что тоже требовало немало сил. Они спустились до темноты, и до того как плотный туман окутал гору. Румяные и счастливые они шли домой по тропинке, теперь уже держась за руки, как тогда когда спускались со склона. Они что-то рассказывали друг другу, весело и заразительно смеялись, и были счастливы.
Когда они добрались до ее базы, было уже темно. Он провел ее до двери, легонько обнял и пошел прочь, словно растаял в темноте. И только сейчас она вспомнила, что даже не спросила имя, впрочем, как и он. Зайдя в дом, она разделась, включила камин, и поняла, что уже скучает, скучает по его наглостью в квадрате и его искрящимися глазами, но понимала, что врядли увидит его еще раз. Только сейчас поняла, как устала за этот день, но все же привела себя в относительный порядок и пошла ужинать. Позже, вернувшись к себе в домик, она смогла только раздеться, и рухнула на не расстеленную кровать. Спала крепко, без снов, которые мучили ее последние несколько ночей.
Утро было тяжелее, чем она могла предположить. Открыв глаза, она попробовала потянуться, и поняла, что у нее гораздо больше мышц, чем ей казалось. А особенно обозначились они на ногах и попе. Эти ощущения напомнили ей, что вчера она весь день бродила в горах, и по склону съезжала именно на пятой точке. Ей сразу вспомнился тот красавец с бездонными глазами, но сейчас он казался ей призраком, а весь вчерашний день – сном. Но, как говорится, из песни слов не выкинешь, и пришлось признать, что это была реальность. Какая-то странная грусть наполнила ее, но она старалась не обращать на это внимания. Кое-как добравшись до душа, согрелась под горячими струями, и хоть немножко размяла мышцы. Ходить стало легче, и она отправилась завтракать. Потом прошлась по территории базы, позвонила домой, поделилась впечатлениями, не упоминая вчерашнего знакомого, ведь не думала, что встретит его еще раз.
Сидя на скамейке и вдыхая чистый и вкусный воздух, любовалась горами, что кутались в туман, словно в теплую пуховую шаль. Ехать на экскурсию ей не хотелось, а в горы идти нет смысла. Вот и гуляла в окрестностях базы, что тоже было неплохо. Потом пообедала и решила немного почитать. Вернулась в домик, там было тепло, камин она не выключала, а пахло чем-то таким знакомым и приятным. Она разделась, тихонько вошла в комнату и не поверила своим глазам. В углу стояла маленькая елка, а на столе она увидела вазу полную мандарин, вот чем пахло, знакомым с детства новогодним праздником. Подойдя ближе к елке, она увидела красиво упакованные коробочки и открытку. Ей показалось, что вошла в чужой номер, но все было так же, как и утром, только пыль вытерта, комната проветрена, а вещи так и лежат, как она их утром оставила.

• 
• 
•