Бете™, 50 - 10 мая 2010 14:14

Испуганные рыбы уходят на глубину.У людей нет такой роскоши-затаится и ждать,пока хищник потеряет тебя из вида или отправится в погоню за новой жертвой.
Запах,разогретого солнцем асфальта,смешавшись с ароматом черёмухи,дразнил несбыточным.
Офицер,проведший в хождениях по кабинетам долгие два дня,ожидании начальства для получения заветной подписи,за которой стояли судьбы людей,упарившийся в мундире,суеверно считал минуты,потраченные впустую. Человек долга - он не мог бросить папку с документами на стол в убогом номере военной гостиницы,и отправиться к той,которая ждала его. Той,чей голос серебрился Луной,чьи изящные руки разматывали нить Ариадны.
Запершись в номере, он мрачно курил в приоткрытую форточку, не отвечал на настойчивые приглашения товарищей скоротать вечер за карточной игрой и бутылкой-другой хорошего коняька.
Высокое начальство было неуловимо,как лох-несское чудовище. Суровый и бравый генерал отправился толи на рыбалку, толи еще не отошел от праздников,оставил за себя заместителя - человека удобного и скользкого, как угорь.
Заместитель утверждать документы отказывался под благовидными предлогами. Дни командировки истекали, как раненная косуля, ронявшая на молодую зелень листвы алые капли.
А она - всего в полутора сотнях километров ждала его. И, не зная, как у него продвигаются дела, томилась нехорошим предчувствием, была похожа на подраненную косулю. Долго ворочалась в постели, не в силах заснуть, укрывалась и скидывала одеяло, ей было то жарко, то холодно. Она суеверно считала минуты до встречи, и по её подсчетам встреча уже должна была произойти.
Он лежал на продавленной бесчисленными постояльцами казенной койке, глаза устремлены в испещренный мелкими трещинками потолок, словно в небо. Он думал о ней. Ему не хватало света.
Она крутилась на удобной, широкой кровати, не находила себе места, какую позу для сна не выбирала - ей что-то мешало и тревожило. Она думала о нём. Ей не хватало воздуха.
Наступил крайний день командировки. Генерал вышел толи из запоя, толи ему прискучил охотничий азарт или изменила рыбацкая удача, но с утра он был на месте. Рычал на подчиненных, в гневе бросал телефонные трубки. В приемной ощущалась приближающаяся майская гроза.
Из кабинета генерала офицеры выбегали, пригибаясь от невидимых раскатов и разрывов, утирали с лица обильный пот.
Ни на что не надеясь, он передал адъютанту папку с документами на подпись генералу. Подполковник отложил её в сторону. Офицер перегнулся через барьер, отделяющий адъютанта от посетителей, дотянулся до папки и положил перед подполковником, накрыв все бумаги.
- Да вы что себе позволяете? - Лицо адъютанта пошло малиновыми пятнами.
- Времени нет, самолет ждать не будет.
- Подождёте, самолёт через три часа, а до аэродрома отсюда 15-20 минут на машине.
Офицер наклонился к уху подполковника. Пятен на лице генеральского адъютанта стало ещё больше. Он схватил папку и чуть ли не вприпрыжку бросился в кабинет начальника.
Офицер устало сел на стул для посетителей,затылком прислонился к стене, закрыл глаза. Драгоценные минуты уходили в пустоту. Он ненавидел пустоту и знал, как она беспощадна.
Он задремал и не услышал, как открылась дверь. Подполковник тряс его за плечо.
- Он все подписал. С тебя - бутылка.
- Само собой. - Офицер провел ладонью по лицу, стирая остатки дремы. Сунул папку в сумку.
Он вышел из штаба, посмотрел на часы. Осталось 138 минут. Надо принимать командирское решение.
Самолет ждать не будет, это райские острова и чайки могут подождать и то только гражданских.
Дело он сделал, а если задержится в командировке ещё на сутки...двое,трое?
Не расстреляют же, а все остальное - пыль.

Р.А.

• 
• 
•