igra, 50 - 26 октября 2009 22:17

Параньон обнаружил за кустами козью тропу и ступил на неё со словами "Аминь". Начался резкий подъём под 60 градусов. Через две сотни метров, запыхавшиеся, туристы остановились передохнуть.
По склону росла трава: чабрец, душица, полынь, чабан-чай, чертополох и источала запахи.
Параньон осмотрелся - вокруг одни вершины и практически одинаковые. Редкая облачность, цепляясь за горы, медленно проползала на восток. Дон пытался вспомнить названия гор, но тщетно, а книжку оставил в вертолёте. И он ляпнул навскидку, показывая на вершину, напротив их восхождения:
-Альпы, друзья посмотрите как они восхитительны в этот знойный день, их можно спутать и с Эльбрусом в дымке.
-Альпи!! -Воскликнул итальянец, невысокого роста с тёмным лицом и большими глазами, и француженка одновременно.
Зигфрид и остальные подозрительно покосились на экскурсовода. Итальянец что-то горячо говорил жене, а француженка заказала вопрос у немца для гида:
"Как Альпы попали сюда?", что Зигфрид и выполнил.
-Как? Как, просто, тама нырнули под землю, здеся выползли. Разве Вы ,уважаемые туристы, не знаете, как формируются горы? Посмотрите как чудесны эти Альпы, какой-то дурень назвал их Роман-Ковш, он бы ещё Вася-Ров их обозвал.
Хорват, которому уже за пятьдесят, одобрительно кивнул головой, а румын с дамочкой бормотал:
-Где можна взяти вина?
-Ну брат, какое вино в такое пекло - привидения начнутся ранее запланированного, спустимся вниз, тогда в посёлке может и найдёте, - обрадовался дон будущему собеседнику.
Румын приподнял короткополую шляпу и прижал к себе длинноногую спутницу с лицом Афродиты.
Казах сидел на камне в позе "Крести" и щурился вдаль. Китаец обтирал пот с лица и тараторил что-то своей подруге. Эстонец разговаривал с рослым белобрысым шведом.
Англичанин курил трубку, распространяя вишнёвый аромат табака.
Внизу блестел на солнце чёрный вертолёт, -пилот загорал на травке. Японец, худосочный кареокий, чем-то схожий с императором древности, обогнав всех, кричал сверху:
-Фудзияма! Фудзияма!
-Ну, херес-мадера, пострел, куда ускакал горный олень, -крикнул дон, показывая на жителя восходящего солнца,- жди там, никуда без моей команды ни шагу, всюду привидения, Зигфрид, переведи.
-Сам преводи, я японский не знаю, а потом каждый чиловек, идущий по земле, в чём-то прав.
-Ну ты Зигфрид - философ, ладно нехай бегает.
Солнце застряло за дырявыми облаками и раскинуло сотни лучей по кругу.

На пути туристической группы появились первые огромные камни в виде различных фигур.
-Ааааааааа,- закричал китаец и отпрянул в сторону.
-Что случилось? Привидений пока нет, только намётки,- сказал Параньон, продолжая подъём.
-Друга, друга,- показывал китаец на огромный камень в виде фаллоса, обращаясь к дону.
-Какая я тебе друга, у тебя подруга..."А у меня хер упругий"-хотел выпалить дон, но корректно отреставрировал,- да, да, это символ плодородия.
-Гуд, стоунхендж,- многозначительно произнёс англичанин, глядя на шведа.
Следующий камень напоминал кофейник с приоткрытой крышкой.
Итальянцы, француженка и румынская пара начали фотосессию.
Эстонец достал йогурт.
-А там вдали по правую сторону,- показывая на гору, сказал дон,- Чат..,Чат, как же его, Татры!
При этих словах оживился поляк:
-Татри? Як то може бути?
-Усё може, яхонтовый вы мой,- парировал гид,- мы же в долине.
Казах слегка улыбался:
-Если курнуть хорошо, то и Гималаи вылезут.
Параньон, показывая на длинный забор из большого камня в посёлке, изрёк:
-Чем не Великая китайская стена.
Мимо пролетели две чёрные большие вороны с открытыми клювами. И кто-то крикнул:
-Орлы!!!
Зигфрид засмеялся и сказал:
-Ни просто орли, а альпийские.
На пути туристов возникла новая группа камней с карликовыми соснами наверху. Они отлично контрастировали на фоне Чатыр-дага-Татр в белесой дымке.
На переднем плане, прямо перед глазами, красовался куст ромашек. Зигфрид открыл объектив и сделал снимок.
-Зигфрид, и меня снимите на фоне такой красоты, на память о долине, когда ещё здесь буду,- пробасил дон.
Немец пригласил всех желающих, и казах с семьёй присоединился к Параньону. Пять загорелых жизнерадостных лиц разного возраста и пола навсегда застыли в рамке зеркального видоискателя цифрового аппарата.
Их туловища слились с камнями, а лица - с головками ромашек.
Вслед за ними фотографировались практически все,- пропустить такое мог только слепой или безразличный к пейзажу. Швед и англичанин прошли мимо.
Через некоторое время группа вышла на небольшую выпуклую, как голова великана, поляну, покрытую рыжей выжженой травой.
По кругу плато стояли различные по форме камни: прямо на север - огромная женская грудь, на восток - лежал верблюд, подогнув ноги, за ним большие каменные грибы.
-Где этот узкоглазый?
-Какой именно? -Обратился к гиду казах, глядя на китайца.
-Да этот, из пульсирующей фудзиямы,- сказал дон, оглядывая людей. Японца среди них не было.
-Превратился в привидение,- сказал эстонец.
-Наверно уже на виршине,- добавил Зигфрид,- вечное стримление к висотам.
Солнце, в зените, нещадно палило, и экскурсионный запал Параньона начал истощаться:
-Отдых десять минут.
Люди разбрелись по плато пощипать глазами окрестности, кое-кто расположился на траве.
-Паранён, ви кто по национальности? -Спросил Зигфрид разомлевшего гида.
-Ох и вопросики. Мои дед с бабкой были то ли эскимосы, то ли чукчи, то ли бог знает какие ещё там эвенки, а потом всё так замешалось, что чёрт рога обламает. Последнее время я жил на юге, но в голове у меня - северный ветер.
-Оно и видно, хира-махира,- улыбнулся немец.
-Быстро усваиваете местные диалекты, Зигфрид,- заметил дон, похлопав его по плечу.
Индус ходил и трогал �

• 
• 
•