Елена, 92 - 13 декабря 2008 11:39

[B]Коко Шанель и ее связь с русскими
Почему самая аристократичная кутюрье заслуживает отдельного музея
[/B]
Не прошло и века, как джерси, фальшивый жемчуг и черное платье получили право быть выставленными рядом с Гейнсборо, Ренуаром и Пикассо. Женщина, одевшая весь мир в бижутерию, костюмы из бельевого трикотажа и платья традиционно траурного цвета, признана художником, создателем своего неповторимого языка. И хотя сама Коко говорила: «Кутюр — это коммерция, а не искусство. Мы не выставляем свои платья в картинных галереях. Мы их продаем», директор Пушкинского музея Ирина Антонова не колебалась: высокая мода от Chanel безусловно принадлежит миру искусства и заслуживает музейных стен на Волхонке. Разделами выставки, по замыслу ее куратора Жан-Луи Фромана, стали вехи творчества Коко: «Черный» и «Красный», «Венеции», «Джерси» и «Твид». Рядом с вещами Шанель висят шедевры живописи и графики, иконы — соседство построено на свободных и сложных ассоциациях.

[B]В судьбе Коко Шанель столько всего связано с Россией и русскими, что она заслуживает в Москве целого музея.
[/B]

[B]Шанель, Россия и русские[/B]
Это были поразительные времена, тяжелые для России и удачные для Франции. Благодаря Октябрьскому перевороту французские дома моды получили в свое распоряжение такие кадры, о которых не могли и мечтать. Коко была очарована русскими. «Все славяне изящны, воспитанны, естественны, и даже самые обездоленные из них незаурядны. Русские подобны природе, они никогда не бывают вульгарны», — приводит ее слова биограф Марсель Эдрих. Конечно, нужно вспомнить, с какими именно русскими довелось общаться Габриэль Шанель. В Париж без гроша в кармане съезжались русские эмигранты. Красавицы-аристократки шли в продавщицы, княжны и графини работали манекенщицами и белошвейками. Великая княгиня Мария Павловна, сестра князя Дмитрия, занималась вышивальным производством, госпожа Шанель размещала у нее заказы. Ия, дочь художника Ге, создавала для нее эскизы платьев. Князь Кутузов был администратором Дома Chanel. Эрнест Бо, француз, родившийся в России, стал парфюмером Дома. А познакомил его с Коко тогдашний ее возлюбленный, великий князь Дмитрий Павлович, кузен последнего русского царя. В Доме Chanel под руководством Бо работал также русский парфюмер Константин Веригин, написавший потом мемуары под названием «Благоуханность».

Знаменитые платья-рубашки Chanel были созданы на основе русской крестьянской блузы. Вовлеченность Шанель в искусство была во многом связана с Россией. Еще в 1910 году двадцатисемилетняя Коко увидела «Русские сезоны» Дягилева. На нее произвели сильнейшее впечатление балет «Шехерезада» и декорации к нему, выполненные Львом Бакстом. Шанель была потрясена «Весной священной» Игоря Стравинского. Композитору, ставшему ее большим другом, она много помогала и на целых два года поселила его вместе с семьей на своей вилле «Бель Респиро» в Гарше под Парижем.

В экспозиции «Красный» на выставке — русская тема. Современная версия «Красного квадрата» Малевича и три новгородские иконы XV—ХVI веков, покоряющие глубоким киноварным цветом. Шанель обожала красное: маленькие мазки на губах, напоминающие о горячей крови. «Если у нас так много красного внутри, стоит показать его и снаружи».

[B]Меценатство[/B]
Шанель, добившись успеха, не скупилась на искусство. Раньше ее содержали богатые мужчины, Этьен Бальсан и особенно Артур Кейпел помогли ей начать свое дело. Теперь она обожала платить. Возможно, таким способом она стремилась подчинять себе людей, вещи и события. Кого-то широкие жесты Шанель, которая не просила ничего взамен, пугали. По словам танцовщика и балетмейстера Сержа Лифаря, она внушала некоторый страх даже Дягилеву.

Она сама вызвалась помочь, когда постановка «Спящей красавицы» вогнала Дягилева в долги, и выписала ему чек на огромную сумму. Шанель помогла осуществиться его спектаклю «Голубой экспресс» и сделала для него костюмы.

Шанель была щедра со своими друзьями Сертами — Мисей, музой многих живописцев того времени, наполовину русской, и ее мужем-художником Хосе-Марией, обаятельным и эксцентричным почти как Дали, хотя и не столь талантливым. Серты научили ее ценить искусство и открыли глаза на искусство жить.

Ее последний возлюбленный Поль Ириб, художник и архитектор, был талантлив, любвеобилен, отличался страстью к политике и заразил ею саму Шанель. Коко даже финансировала в 1933 году его газету националистического толка.

на фотографии
Хорст. Портрет мадемуазель Шанель в глубоком кресле. 1937

[COLOR=brown]Time Out Москва №38 / 24 - 30 сентября 2007 г[/COLOR]

• 
• 
•