Юлия, 45 - 12 ноября 2008 21:33

Пожурил меня Меч по поводу неадекватности моих впечатлений от Забугорья… И не безосновательно. За сим появилось желание реабилитироваться, а то и правда – столько стран проехала, а пишу почему-то про туалеты. Задумалась, о чем же поведать честной компании, ведь впечатлений – уйма, не на один том увлекательного чтива.
Попробуем так. Куда мечтает попасть любой потенциальный путешественник (к слову сказать, не только отечественный)? Правильно. Увидеть Париж и умереть. Это не я придумала. Итак, место действия – Париж. Принято.
Дальше. Что мечтает увидеть… эээ… точнее, считает неприличным не увидеть… любой, кому посчастливилось добраться до славного городу Парижу? Правильно. Эйфелеву башню и … Её. Как кого – её? Ну вы даете… Её, конечно. Таким образом, тема созрела. Расскажу вам историю

[B]О популяризации мирового культурного достояния посредством книг-однодневок[/B]

Она. Ей посвящено множество трактатов и восхищенных отзывов. Она – одна из интереснейших загадок, оставленных нам величайшим гением эпохи Возрождения, художником, инженером, философом, анатомом. Кто она? Жена купца, идеальный образ, переодетый юноша или лукавая копия автора? Она - жемчужина, сердце Лувра. Она смотрит на вас со всех его стен множеством черно-белых оттисков, сопровожденная стрелкой заданного направления и надписью на нескольких языках "Вам сюда". И вам сюда.
Она – Мона Лиза, Джоконда. Одно из самых известных живописных полотен, знакомое каждому рядовому российскому гражданину.
Увидела я ее в первый раз лет пять назад. И признаюсь честно, странные эмоции испытала. Поразила меня и обидела до глубины души ее какая-то сиротская неприкаянность, неустроенность что ли. Словно гордая высокородная женщина, вынужденная присесть на краешек жесткой лавки где то на переходе в сердце суетливого вокзала. И смиренно, немного брезгливо поджав губы, ждать. Чего? Кого? И как-то грустно становилось. Отчего такие мысли, спросите вы? Да просто висела она в скупо освещенном маленьком проходном зале. Бесконечное шарканье туристических ног – мимо, туда-сюда, целый день. Орава туристов же как у клетки с обезьянами, только приматы не с той стороны. Несмотря на таблички с запретом фотографировать (не потому, что музеям жалко, а оттого, что древние краски быстрее портятся от резкого света вспышек), сфотографироваться на ее фоне считали своим долгом практически все присутствующие. А она… Небольшая, достаточно темная сама по себе, и уж совсем с трудом различимая при дурном освещении, утонувшая в глубине грандиозной рамы, за бронированным сумеречным стеклом. Она. Врать не буду, не ощутила я чего-то эдакого, запредельно-метафизического, но, как человек, немного смыслящий в живописи, посетивший изрядное количество музеев и видевший многоженство легендарных подлинников, скажу, что исполнение безупречно и даже более того. Полное ощущение если не живого человека, но удивительным образом исполненной теплокровной голограммы. Легко представляешь мягкость пухлых ручек, щек, подбородка, таких выпуклых, настоящих. И прямо таки невозможно поверить, что это всего лишь плоских холст. И глаза. Живые, написанные так, что, в какой бы точке перед полотном ты не находился, она всегда смотрит именно на тебя. Не поверила себе, специально обошла ее полукругом, и ведь правда – полное ощущение движущегося вслед твоему движению взгляда. Странное ощущение… Но она висела в этом жутком зале, среди гама, вспышек и хлопанья дверей туалета, что напротив…

Второй раз, через три года, после первого, и уже после выхода в свет знаменитого "Кода Да Винчи". Какая разница, спросите вы? Оооо, весьма существенная. На тот момент "Код…" я не читала и искренне недоумевала, отчего на подземном этаже Лувра стоит такая длиннющая очередь, чтобы сфотографироваться на фоне стоящих друг на друге двух стеклянных пирамид (кто помнит окончание книги/фильма, тот поймет). Позже долго пыталась найти Её, держа в мыслях тот ужасный зальчик, и, не смотря на огромное количество указателей, проплутала очень долго. Ответ оказался совсем простым. Огромный парадный зал, ярко освещенный и, казалось, хрустящий от стерильной торжественной чистоты. В центре зала на специально возведенной стене, огороженная метровой деревянной стойкой, за которой напряженно бдят два человека в черных костюмах-белых рубашках (причем бдят столь рьяно, что руки сами собой тянутся зачехлить аппаратуру по избежание случайного разбития), в центре всего этого статусного обрамления – Она, улыбающаяся снисходительно-горделиво, а впрочем, как всегда. Толпа вдвое бОльшая – не протолкнуться – но слышен лишь благоговейный шепот.

Вывод: повезло Лизавете, если бы не Дэн Браун со своим "Кодом Да Винчи", так бы и висела там, напротив туалета… Хотя мнение автора может не совпадать с мнением многоуважаемой администрации Лувра…

ПыСы Да что же это… опять без туалета не обошлось…

• 
• 
•