Шквалнежности☆, 93 - 16 января 2008 18:26

Женя отсмеялся, встал, подошел ко мне сзади, и обнял меня за плечи.
На всякий случай, я дернула плечом, и скинула с себя его руку.
Прям на свою сиську, которую незамедлительно начали мацать.
Сознание мое разделилось на две части.
Первая часть кричала о том, что Женя усыпляет мою бдительность с целью подбить меня на совершение акта доброй воли в отношении Паши-Гуимплена, а вторая растеклась поносом по асфальту, и настойчиво уговаривала меня поскорее достать из кармана все пять контрацептивов.
И я с трудом пришла к компромиссу. Одной рукой я полезла в карман, второй – к Жене в штаны, но при этом суровым голосом спросила:
- И что там Паша?
Женя, в темноте расстегивая ремень, на одном дыхании выдал:
- Пашка своей жене купил купальник. Но размер знает только на глаз. Если ошибется – жена его с говном сожрет, она у него такая. У нее сисек нет совсем. Как у…
Тут Женя запнулся, а я побагровела, убрала контрацептивы в карман, и свирепо поинтересовалась:
- Как у кого? Как у меня? Ну, блин, знаете ли.. Если мой второй размер у вас называется «Нету сисек» - то вы определенно зажрались!!!
Повисла секундная пауза, а потом ремень загремел снова, и Женька закончил:
- Как у Юльки… В общем, ты можешь сделать так, чтобы она померила этот сраный купальник, и при этом не обиделась? – и тут ремень перестал громыхать, что-то зашуршало, и Женькины губы ткнулись мне в нос:
-Только попозже, ага?
«Ага» - мысленно ответила я, и в третий раз полезла в карман…

Через час, поломав нахрен весь виноградник, и напялив задом наперед заляпанную раздавленными виноградинами футболку, я легкой походкой влетела в дом, и застыла на пороге…
Судя по всему, уговаривать Юльку померить купальник Пашиной жены не придется...
В темноте явственно слышалось подозрительное сопение, которое может издавать только Юлька, со своей тонзиллитной носоглоткой, и Юлькин же бубнеж:
- В рот не кончать, понял! У меня однажды так ноздри слиплись, да…
Закончился первый день нашего отдыха…

Всю последующую неделю мы вчетвером выполняли мой план, написанный еще в поезде «Москва-Феодосия».
Нам с Юлой не дали с утра нажраться, и поэтому мы с ней увидели картины Айвазовского.
Мы съездили на Кара-Даг, и купили бусы и шляпу.
В четыре руки наши с Юлькой тушки намазывали кремом для загара, и к концу недели мы стали чисто неграми.
А последний, зачеркнутый пункт, мы с Женей выполняли на бис ежедневно по три раза.
Отдых удался!

В Москву мы с Юлькой уезжали раньше своих мучачей, о чем сильно печалились. Особенно, я.
Запихнув в купе наши чемоданы, Женька прижал меня к себе, сказал ожидаемые слова про то, что «Ах… Где ты была три года назад, и почему я не встретил тебя раньше?», и попросил непременно позвонить ему через три дня.
Поезд тронулся.
Я смотрела на Юльку.
Юлька – на меня.
Я шмыгнула носом.
Юла – тоже.
Не моргая, Юлька наклонилась, достала из пакета бутылку домашнего вина, выдрала зубами пробку, и протянула мне пузырь:
- На, Жаба Аркадьевна… жахни чарочку… Отпустит…
Я сделала три больших глотка, вытерла губы, и спросила:
- А что мы в Москве делать будем?
Юлька протянула руку, взяла у меня бутылку, присосалась к ней на две минуты, а потом шумно выдохнула:
- А потом – в Болтино, к карамелькам нашим гомосексуальным!
Я щелкнула пальцами, давая отмашку, и мы хором завопили:
- В бассейн и на биде!!!
Дуры, фигли…

• 
• 
•