Ночной Волк, 70 - 14 октября 2007 01:14

[COLOR=darkblue]Б Е Ш Е Н Ы Й.

Эпилог

Первым, что я увидел, открыв глаза, была кровь. Вернее, потом я понял, что это кровь, а тогда воспринял ее лишь как красный цвет. Кровь. Много крови. В последних судорогах превращения я хватал ее раскрытым ртом, и от солоноватого вкуса к горлу уже подступала тошнотворная волна. Вскоре судороги прекратились, но еще некоторое время я лежал в полуобморочном состоянии, не в силах пока осознать, что же со мной произошло этой ночью.

Постепенно я пришел в себя, вспомнил и похолодел от ужаса. Потом попытался подняться, стараясь не смотреть на залитый кровью труп. Но всё же не выдержал и глянул.

Он был истерзан и выпотрошен, как ватная кукла. Я с трудом поверил, что весь этот кошмар - дело моих зубов, а лежащий бесформенной массой человек - моя первая жертва.

Судорога снова перехватила горло, и меня тут же вывернуло наизнанку прямо на все эти кишки и кровавые пузыри. Стало немного легче, и я, шатаясь, побрел искать Бешеного.

Долго разыскивать не пришлось. Он лежал там, куда его отбросил выстрел Коляна. Еще живой: Но голова была неестественно запрокинута назад, из открытого рта вырывалось хриплое дыхание и окровавленная грудь мелко подрагивала в такт.

Я рванулся было к нему, но оступился и рухнул рядом на колени. Резкая боль пронзила левую ногу, но мне сейчас было уже не до того. Осторожно обхватив голову Бешеного, я приподнял ее, чтобы было легче дышать. И тут заметил, что по его лицу, мешаясь с каплями пота, текут мелкие злые слезы. Помню, это меня изумило - никогда раньше не видел, чтобы он плакал. Может, именно в тот момент я действительно в полной мере понял, что Бешеный совсем не бессмертен и может умереть прямо сейчас, у меня на руках.

Время шло, а я всё сидел, склонившись над ним, стараясь вовремя утирать пот и слезы с разгоряченного лица. Наверно, надо было бы отнести моего умирающего друга куда-нибудь подальше от этого страшного места - ведь рано или поздно Коляна могли хватиться, выйти на поиски, и тогда непременно наткнулись бы на нас, голых и безоружных. Да, так говорил рассудок, но я боялся, что вытрясу из слишком ослабевшего тела остатки жизни. Да и в тот момент, говоря откровенно, мне было чихать на всё и на всех, кроме Бешеного.

Когда же совсем рассвело, и лучи утреннего солнца теплыми полосами пронзили чащу, Бешеному стало заметно легче. Он пришел в сознание и даже открыл глаза.

Сейчас он выглядел настолько здоровым, что я понял: это последние минуты его жизни. Я улыбнулся дрожащими губами, стараясь при этом не расплакаться, и сказал:

- Бешеный, можно, я тебя поцелую?

Он улыбнулся мне в ответ, будто не веря своему счастью:

- У тебя же весь рот в крови:

- Да пустяки, знаю, - отмахнулся я и наклонился к нему.

Наши губы сплелись в поцелуе, и волна счастья мягко захлестнула меня. Этот поцелуй отнимал много сил, но им невозможно было пресытиться, и я не отнял своих губ до тех пор, пока не почувствовал, что целую мертвое тело.

Бешеного не стало. Только теперь я мог дать волю слезам, и они капали на бесчувственное уже лицо, застывая на мертвых щеках крупными каплями. Казалось, он плачет сам, но взгляд его был ясен, а губы еще хранили след улыбки - ведь он умер счастливым.

:Вечером я вышел к логову. Там уже готовились к последней ночи полнолуния, выбирались из норы, валялись по траве, разминая затекшие суставы: Один из них, смутно знакомый, заметил меня и, видимо, узнал:

- Эй, беленький, ты кто? - спросил он и сделал несколько робких шажков мне навстречу. - Уж не Янек ли?

Остальные, как по команде, застыли, внимательно разглядывая меня в упор.

- Нет, - гордо ответил я и, повинуясь шальной мысли, мелькнувшей в мозгу, добавил: - Зовите меня - Бешеный!..

И презрительно сплюнул под ноги, увидев, какое впечатление произвело на них мое новое имя.

12 ноября 1992 - 8 января 1994 г.

[B]К О Н Е Ц[/B][/COLOR]

• 
• 
•