Ночной Волк, 70 - 13 октября 2007 08:10

[COLOR=darkblue]Б Е Ш Е Н Ы Й.

VI

- Что ж ты, Бешеный, красную шапочку сегодня не надел? - раздался вдруг за моей спиной удивительно знакомый голос. - Забыл, что ли?

Я обернулся на звук и увидел выставившуюся из кустов жутко изуродованную рожу: вытекший глаз, кошмарные шрамы: Но всё же сразу узнал, кто это.

- Пегий! - только и смог охнуть я. - Пегий, ты всё-таки выжил:

- Да, - весело ответил тот и расплылся в сладенькой улыбочке.

В этот миг он так напомнил мне ныне покойного Вольфа, что я поневоле подумал, что все подлецы, в сущности, очень похожи.

- Мало того, я теперь - вожак! - гордо изрек мой тошнотворный собеседник.

- Ты думаешь, удивляюсь? - не выдержал я. - Нисколечко. Я почти знал: Выскочка! Когда-нибудь подохнешь из-за своей самоуверенности!

- Не подохну, - пообещал Пегий. - Я хитрее вас всех. Меня теперь ценят. Я ведь сделал то, до чего ни один из вас, дураков, и не додумался.

- Что же? - лениво поинтересовался я, хотя лично мне это было до лампочки.

- Я с живодерами дружбу свел. Днем, конечно. Ну, так вот, - голос Пегого стал довольно зловещим, - они до сих пор тебе простить не могут, что ты их Витька порешил.

Смысл слов до меня теперь доходит туго, но интонацию я хребтом секу. И вот интонация Пегого мне совсем не понравилась. Была в его голосе не наглость, не злость, а самоуверенность и сила. Значит, не врет, пес шелудивый, а раз угрожать вздумал, значит, что-то ему от меня нужно. Внутренне я сжался и насторожился, но внешне никак своего волнения не обнаружил и по-прежнему безразлично так говорю:

- Что им Витек? Дело прошлое. А кто старое помянет, тому и глаз вон!

С дальним прицелом сказал, конечно. Гляжу, Пегий аж весь побагровел от злости - глаз-то выбитый жалеет, значит. Злиться-то он злится, конечно, но сдержался, в рожу не вцепился. Молодец, я его даже уважать начал.

- А всё-таки, Бешеный, - Пегий мне шипит, - на тебе его кровь. Так что погоди, доберутся до тебя живодеры, только я им свистну!

Тут я живо смекнул, что к чему, но Пегому не показал, что такой понятливый.

- Вот как! - говорю. - Живодеры у тебя уже в прихвостнях ходят? Силен, силен, Пегий!

Тот осклабился:

- Ага, - говорит. - Каждый свой трон укрепляет, как может.

Меня аж смех разобрал:

- Ну, - спрашиваю, - ежели ты у нас теперь царь, то чего ж тебе от меня-то, мужика сиволапого, надо?

- Сам знаешь, - не моргнув единственным глазом, отвечает Пегий. - На Плешивой поляне не я тебя побил, так что по всем правилам вожак у нас - ты, хоть и опальный. Формальность, конечно, но мне неприятно:

- И чем же это я, Пегий, тебе помочь-то смогу? - юродствую, ясное дело: сам-то давно уж допер.

- А тем, - ответствует Пегий, - что неплохо бы нам с тобой снова на Плешивой поляне порезвиться. Но с другим результатом.

- Эх, Пегий, - говорю сочувственно эдак, со слезой в голосе, - а где же гарантии, что я тебя снова не побью? Я ведь тебя и целого побил, а уж половину - тем более!

Он опять побагровел весь, аж в глазу прожилки кровью налились:

- А гарантии ты мне сам дашь, Бешеный, да и на той же Плешивой поляне под меня и ляжешь!

С меня вся язвительность разом сошла, потому что таких заявлений я на дух не переношу, даже в шутку:

- А вот это - дудки! Я еще в жизни своей ни под кого не подкладывался, тем более под тебя, полупес шелудивый! И скажи спасибо, что я сегодня добрый, а то бы и с другого бока тебя ободрал!

Пегий, конечно, испугался - он меня знает, какой я бываю, если кличку свою начинаю оправдывать. Отшатнулся он, назад в кусты шажок сделал - ме-еленький такой шажочек, но мне больше и не надо.

- Посмотрим-посмотрим: - шипит Пегий из кустов. - Только ты бы для поднятия боевого духа домой сбегал, Беленького своего проведал, а то мало ли кто по лесу шастает - обидеть могут, да и дверь-то у вас, кажется, не запирается:

Меня - как обухом по голове! Я даже дослушивать его не стал. И на то, чтобы в кровь его извозить, тоже времени не потратил. А кинулся, что есть мочи, к землянке нашей. Бегу, а у самого в башке одна только мысль и вертится: 'Успеть бы, а уж там посмотрим, какой из меня боец!'

Но как к землянке подбежал, так сразу понял - опоздал! Дверь нараспашку, следов полно натоптано, кое-какие вещички наши с Янеком у порога валяются: А внутрь заглянул - так там вообще разор: целым ничего не оставили, сволочи!

Я в землянку нашу зашел и тут же у порога на сушеном грибе поскользнулся. Ох, меня и прорвало! Не выдержал, заревел в голос от жалости к себе, к Янеку, к дому нашему разграбленному: Сижу, как дурак, прямо на полу, лукошко свое к груди прижимаю и только слезы успеваю по щекам размазывать, а они всё текут, текут:
VII

Продолжение следует... [/COLOR]

• 
• 
•