Ночной Волк, 70 - 13 октября 2007 07:56

[COLOR=darkblue] Б Е Ш Е Н Ы Й.
Часть вторая

I

:Сегодня новолуние. А значит - отдых. Вчера мы всю ночь жгли костер, сидели вокруг него кружком и жмурились от живого тепла. Жарили на веточках белый хлеб - редкостное в нашей общине лакомство, - разговаривали о том о сем: Батон был свежий, не со свалки. Его тиснули в булочной Пегий и Гном, когда днем ходили в город. В новолуние прогулки к людям все себе позволяют. Кроме меня. Мне людьми интересоваться не к лицу, да и жизнью рисковать не по статусу. Шутка ли, всего полгода прошло, а я уже - Вожак! И в былые-то времена я был посильнее всех в стае, а потом, летом, когда в первый раз крови нахлебался, получил главное право - вызвать на бой самого Старого Вожака. Мне тогда всё по фигу было - жить или умирать. Поэтому, наверное, и победил.

Это теперь вспомнить жутко: ночь, полная луна, громадная поляна и мы - глаза в глаза, будто одни на целом свете. Но оба при этом знаем, что там, в темноте чащи, ровными столбиками сидят наши и ждут: кто кого. И от проигравшего только клочки пойдут по закоулочкам! А когда я Старого Вожака повалил, впившись зубами в его уже дряблое горло, они налетели, и через мгновение всё было кончено: До сих пор перед глазами маячит ставшее вдруг очень маленьким его истоптанное и истерзанное тельце со свалявшейся от крови шерстью.

Помню, тогда я не выдержал и завыл от накатившей черной тоски, но в стае это восприняли как боевой клич победителя и недружно, подобострастно дрожащими голосами, поддержали меня. Да, теперь я - Вожак: Значит, о моих мыслях и чувствах другим лучше не знать.

И я бегу от себя, от душащих по ночам воспоминаний. Поэтому коплю напряжение, покуда могу сдерживаться, а потом от какого-нибудь пустяка вмиг зверею и срываюсь так, что сам себя боюсь. И тогда уже крушу всё, что попадается на пути. Чем дальше, тем хуже, потому что застарелая боль - она самая страшная. Да еще заедают мелочи. Пегий, например, - из молодых, да ранний. Не успел еще толком в шкуру первый раз влезть, а уж к утру вернулся с окровавленной мордой. На меня поглядывает с вызовом. Того и гляди, скоро стоять мне с ним на Плешивой поляне: глаза в глаза. Надо бы его убрать при случае, чтобы не высовывался. Охотники всегда найдутся - за кусок того же ворованного батона. Так оно обычно и бывает. Это только мне так повезло, что до поры до времени никто меня всерьез не воспринимал и в расчет не брал, иначе однажды утречком просто к логову не вернулся бы. Плакать никто не стал бы. Да и сейчас, если возьму вдруг, да сдохну, ни одна тварь на целом свете по мне не заплачет: Нет, один человечек всё-таки заплачет. И то, если узнает.
II

Я сходил-таки в город. Тайком, как квартирная крыса, прячась от чужих и от своих. Далеко не пошел, просто постоял на шоссе, понюхал воздух, жадно раздувая ноздри. И вдруг пахнуло в воздухе этом чем-то таким родным: Или мне уже мерещится невесть что? В общем, вернулся я почти 'двинутый'. Никто моей отлучки вроде не заметил, а к утру снег выпал и укрыл мой грех надежно и прочно. Скорее бы уж полнолуние, иначе я просто сойду с ума!
III

Утром снег превратился в слякоть и исчез, а вместе с ним исчезли и надежды на то, что мой поход в город останется незамеченным. Один-таки меня засек. И кто - этот выскочка Пегий! И не засек, а выследил - ведь он с самого начала под меня копал, скотина! А сегодня, когда все уже проснулись, началась обыденная жизнь, и я успокоился, расслабился, будто не было вовсе моего ночного похождения, Пегий, как бы между прочим, бросил мне вызов на поединок. Что ж, нашим - развлечение, а для меня впредь наука - врагов надо распознавать и душить, пока они еще маленькие! То, что я его побью, не сомневаюсь ни минуты: мне ли бояться скороспелого противника? Но повозиться всё же придется. Проворонил я его, конечно, классически. И хорошо, что он поторопился с вызовом, - значит, успею собраться с мыслями и поднакопить сил. До полнолуния время еще есть.

В раздумьях я ушел далеко в лес, в одному мне ведомое место, сел на вывороченную с корнем березу и просидел там до тех пор, пока не прорезался в небе острый зубчик растущего месяца. Тогда я встал и, как побитый пес, поплелся обратно к логову.
IV

Продолжение следует...

• 
• 
•