Аленушка, 58 - 8 ноября 2018 20:14

Бред сивого кобеля
Пролог
- Кто это? - спросил Алексей, увидев в мастерской матери портрет, нарисованный сангиной.
- Туся, - рассеянно ответила мать.
- Какая Туся? Кто она?
- Бывшая балерина. Что, хороший рисунок?
- Чудо!
- Рисунок или модель?
- Не знаю. Глаз не оторвать.
- Она на пять лет старше тебя.
- При чем тут возраст? Я же не собираюсь.
- А по-моему, как раз собираешься, - засмеялась Нина Михайловна.
- Дашь мне ее телефон?
- Лешик, с ней не надо играть. Она травмирована.
- В каком смысле?
- И в буквальном, и в переносном. Она прелесть, но не для тебя. Да и ты не для нее.
- Мать, мы, кажется, условились: ты в мою личную жизнь не лезешь. Как и я в твою.
- А я не лезу. Просто не считаю ее пока частью твоей личной жизни. К тому же ты ревнивый, а она безумно нравится мужикам.
- Хочешь сказать, что в ее лице я приобрету лишнюю головную боль?
- Для популярного журналиста ты выражаешься чересчур неуклюже.
- Ладно, мать, ты скажи - дашь мне ее телефон?
- Не хотелось бы, но ты ведь все равно узнаешь, если захочешь.
- За что я тебя люблю, мать, так это за ум, - и он чмокнул ее в щеку. - А адрес ты знаешь?
- Вот чего не знаю, того не знаю.
Он явился к Тусе с букетом роз. А ее не было дома. Я идиот! И дернул меня черт явиться сюда без звонка. А вдруг у нее противный голос? Вдруг она скучная, глупая, без чувства юмора, да еще и неряха? Правда, мать сказала, что она прелесть. Но это на женский взгляд.
Он в задумчивости сел на ступеньку, не очень понимая зачем. Ждать ее? Делать мне, что ли, нечего? Я полный кретин. Увидел портрет - и помчался. Мне завтра статью сдавать. А может, ее вообще нет в Москве?
- Послушайте, зачем вы терзаете розы? - раздался вдруг низкий женский голос. - Вы кого-то ждете?
Он поднял глаза и обомлел. Это была она. Каштановые с рыжинкой волосы, зеленовато-карие, чуть раскосые глаза, словно бы припухшие губы. Такое очарование во всем облике. Мать - гений, мелькнуло у него в голове.
- Вы, наверное, к Ляле?
- Нет, я к вам.
- А зачем розы общипали?
- Ой, я задумался, простите! - Он вскочил.
Она, стоя на несколько ступенек ниже, смотрела на него снизу вверх, и в глазах была такая беззащитность, что у него внутри все перевернулось.
- А вы кто? Мы разве знакомы? У меня вообще-то хорошая зрительная память.
- Нет, мы не знакомы, вот я и пришел исправить эту досадную ошибку. Меня зовут Алексей, Алексей Майоров. Я сын Нины Михайловны Воронко.
- Да? - радостно улыбнулась она.
Я пропал, подумал он.
- Тогда пойдемте, я вас чаем напою.
- А можно кофе?
- Кофе у меня нет, - вдруг страшно смутилась она.
- Можно и чай.
- Понимаете, я не люблю кофе, а покупать для гостей. У меня и гостей-то почти не бывает.
- Теперь будут. Я буду ходить к вам в гости.
- Зачем?
- Хочется.
Она засмеялась и открыла дверь. У нее была маленькая однокомнатная квартирка, скромная, чтобы не сказать бедная, но сверкающая чистотой.
- Раздевайтесь, пожалуйста, только обувь не снимайте.
- Но у вас такая чистота.
- Ничего, грязь с полу вытереть несложно, а мужчин в носках я терпеть не могу.
- Позвольте ваше пальто.
Он взял у нее пальто, повесил на вешалку, потом снял куртку.
- Розы безнадежно испорчены? - смущенно спросил он.
- Да нет, три штуки придется выкинуть, а остальные в порядке. Красивые, жаль, недолго простоят.
- А я вам еще принесу.
- Зачем я вам понадобилась вдруг?
- Честно?
- Ну конечно.
- Я влюбился. сначала в ваш портрет у мамы. А сейчас уже по уши втюрился в вас. вы в жизни еще в сто раз лучше.
Ее смех был низкий, волнующий, зазывный. У него голова шла кругом.
- Да вы сядьте. Сейчас заварю чай, у меня есть сушки и крыжовенное варенье. Хотите?
- Хочу.
- Послушайте, а сколько вам лет?
- Двадцать восемь.
- У-у-у!
- Что?
- А мне тридцать четыре почти.
- Ну и что?
- Я стара для вас.
- Господи ты боже мой! - воскликнул Алексей. - Какую чушь вы городите! Не все ли равно - сколько вам лет?
- Мне - не все равно, - отчеканила она. - Я так не хочу.
- У вас кто-то есть? - вдруг смертельно испугался он. До этой минуты ему и в голову не приходило, что она не одна.
- Есть, - не слишком уверенно проговорила Туся.
А он понял - врет. Таких беззащитных глаз не бывает у женщин, когда у них есть любящий мужчина. Несмотря на относительную молодость, он уже это знал.
- И он любит вас?
- А вам что за дело?
- Вы хотите, чтобы я ушел?
- Да.
- А если не уйду?
- Тогда уйду я.
- Куда?
- Куда-нибудь.
- Послушайте, Туся. А кстати, как вас зовут? Татьяна?
- Нет, Наталья.
- Вам идет имя Туся. Послушайте, выходите за меня замуж!
- Замуж? - Она покрутила пальцем у виска.
- А что тут такого? Я обещаю оберегать вас, хранить.
- Как древнюю реликвию, что ли?
- Нет, как любимую женщину!
"Остапа несло", - вспомнил он вдруг фразу из Ильфа и Петрова. Что я делаю?
- Леша, знаете что, ступайте домой, к маме, и забудьте все. А то потом самому же будет стыдно.
- Стыдно? - вдруг вскипел он. - Чего мне стыдиться? Да я как увидел ваш портрет, просто с ума спятил.
- Ну так то портрет. Попросите маму отдать его вам и успокойтесь.
- Мне портрета мало, мне нужны вы.
- Это уже сказка про белого бычка.
- Значит, вы гоните меня?
- Не гоню, это было бы невежливо. Но скажем так - я вас не звала.
- Понял. Ну что ж, для первого знакомства не так уж плохо. Я уйду, но вернусь.
И он ушел.
- Мать, скажи, на что она живет?
- Кто? - рассеянно отозвалась Нина Михайловна, помешивая что-то на сковороде.
- Туся.
Нина Михайловна быстро уменьшила огонь и внимательно посмотрела на сына.
- Мать, я задал тебе вопрос.
- Честно говоря, не знаю. Я познакомилась с ней в редакции одного глянцевого журнала. Но что конкретно она там делает, не знаю.
- Но ведь ты рисовала ее портрет. Вы что, ни о чем с ней не говорили?
- Почему? Говорили. Я спросила: правда ли, что у нее был роман с Мак-Лейном?
- С каким Мак-Лейном? - испугался он.
- С тем самым, голливудским.
ПРОДОЛЖЕНИЕ В КОММЕНТАРИЯХ)