Neiko-А, 58 - 16 января 2015 22:44

Он убрал свои ноги со спинки, поставил их на сиденье, подвинулсяближе к центру стола - люди сидели напротив, полукругом, руки по-школярски держали на коленях, старики, тугие на слух, прикладывали ладони к уху и напряженно вслушивались, на лице было выражение муки, многие слова пропадали, иногда пропадали целые фразы, приходилось тщательно
вглядываться в губы американца, чтобы по движению губ угадать слово, но губы двигались непривычно, американец говорил с акцентом. Оставалось одно: просить американца повторить слово, предложение; первый раз он сказал: о'кей, я повторю, но тут же предупредил: больше повторять не буду, вы не одни. Старики машинально, шепотом, повторяли русские слова, которые звучали непривычно, не по-русски, одобрительно кивали, когда внезапно, после повтора про себя, слова обретали смысл, и деревенели, когда, как ни напрягались, смысл пропадал и не было никакой возможности восстановить его. Окончательно потеряв нить, они обращались к соседям, но американец сделал замечание раз-другой, а потом прямо сказал, что за разговоры будет выгонять: придет время задавать вопросы - будут задавать, отвечает на вопросы только один человек - Майк Слоум. Раздались голоса, что мистер Слоум прав, но американец тут же одернул, ему не нужны ни да, ни нет. Здесь не выбирают, здесь слушают.

"Вступление в новую жизнь, в новую культуру,- сказал американец,- это не пустяк для тех, кто знает язык, это вдвойне не пустяк для тех, кто не знает языка. Но и те, кто знают язык, тоже фактически не знают его, потому что они учили мертвый, книжный язык, а здесь живой, напитанный кровью улицы, кровью толпы, язык. Надо уметь спросить, надо уметь попросить, извиниться, сказать спасибо - все это в Америке по-другому, не так, как в России. Русский говорит спасибо, и сразу видно, что благодарит раб, человек, который всю жизнь привык угодничать. Спасибо американца - это спасибо свободного человека, который привык уважать себя. Но от угодливости до хамства - один шаг, и русский раб, который только что десять раз кланялся, говоря свое спасибо, через минуту, если ему не угодили, на глазах делает свой цирковой номер и обращается хамом. Цивилизованный человек - это прежде всего чувство меры. Вы евреи, люди старой культуры, но вы евреи из России - и у вас нет чувства меры. Вы евреи из России, вы больше русские, чем евреи. Евреями вас сделала пятая графа. Вычеркните пятую графу - и три четверти из вас кричали бы алиллуйя не в синагоге, а в церкви. Я вижу на некоторых лицах кривые улыбки, но я повторю свои слова еще тысячу, еще миллион, еще десять миллионов раз. Я знаю, что я прав, и вы знаете, что я прав. Мы вернем вам чувство собственного достоинства, и вы будете с гордостью говорить: я еврей. Ваши сыновья сделают обрезание, ваши сыновья наденут кипу, ваши дети пойдут в иешиву - и язык Моисея станет их языком: дети должны говорить на языке своих отцов, иначе это не дети, а байстрюки. Ваши дети были байстрюками в России, здесь они будут евреями в законе.

Вы предатели - вы предатели на все сто процентов. Вы обманули всех - и ОВИР, и Сохнут, и Москву, и Иерусалим: вы сказали, что едете в Израиль, а в Вене повернули задом к Сохнуту. Не будем обманывать себя и опять назовем это своим именем: предательство. Ваши братья держат на своих плечах великий Израиль. Израиль - это сегодня Энтеббе: наши враги трепещут, наши друзья ликуют. Друзья учатся у нас самоотверженности, враги учатся у нас дерзости. Позор нам, сегодня, под звездой Энтеббе снаряжать тех, у кого визы в Израиль, в Америку. Безмерно чувство нашего позора, но безмерна наша верность демократии. Кто не хочет петь гимн Израиля, пусть поет гимн США. Но грядет день - и голубая звезда Давида войдет в ваши сердца, а звезды и полосы будут лишь для тел ваших".

Он поднял правую ногу, поставил на стол, охватил руками, уткнулся подбородком в колено, с полминуты сидел молча, уставившись взглядом в тех, что сидели прямо напротив, потом перевел взгляд влево, вправо, стекла очков были очень толстые, глаза были крошечные, черные буравчики с голубым окружьем, достал из заднего кармана платок, громко высморкался, засунул платок в карман, вынул из другого кармана несколько зеленых кредиток, хлопнул о ладонь и сказал:

"Кусочек Америки, для вас - терра инкогнита, незнакомая земля. Я вижу, вы удивлены: почему терра инкогнита? Доллар есть доллар, на долларе сегодня держится мир. Доллар падает - падает мир, доллар поднимается - поднимается мир. За доллар можно все купить, за доллар можно все продать. Вы смеетесь, это хорошо, что вы смеетесь. Вы смеетесь потому, что говорите себе: он кретин, этот Майк Слоум, дай Бог нам побольше зеленых этих бумажек - и плевать нам на терра инкогнита. А Майк Слоум говорит вам: ошибаетесь! На зеленых этих бумажках история Америки: Вашингтон, Линкольн, Гамильтон, Джексон, Франклин! Кто они, эти люди, что говорят вам эти имена? Пустой звук для вас эти имена, потому что пустой звук для вас - независимость Америки, конституция Америки, державность Америки, демократия Америки! Вы приезжаете на готовое, Хиас сажает вас в самолет, Джойнт дает на кусок хлеба с маслом, Найана встречает у трапа самолета и ведет за руку до самой постели в гостинице. Вы говорите себе: так должно быть, мы это заслужили за свои страдания в России. А я говорю вам: ваши страдания ничто в сравнении со страданиями моей матери, моего отца, моего деда. Двадцать лет они скитались по миру, десять лет ютились в трущобах Нью-Йорка. Они выстрадали свою Америку, они добыли ее своим сердцем, своей кровью! Прежде чем получить, они дали. Прежде, чем дать, вы получаете,- вот разница. Но вам мало, вы ропщете: зачем бросили мы свой Егупец, свою Московию, свою Одессу!