Буся, 88 - 3 ноября 2013 00:31

[B]Наталья Радулова: Пропасть без дна[/B]

[B]Мужчина, самый плохонький, может рассчитывать на спасительницу - ту, которая не просто пойдет с ним рядом по жизни, а потащит его на горбу. Женщину никто тащить не будет. Нет таких рыцарей и принцев, даже в сказках.[/B]
Витальку-хулигана из деревни, где живут мои родственники, посадили летом. К тому времени он из хулигана, который в детстве воровал яблоки в колхозном саду, превратился в настоящего разбойника - во всяком случае, сажали его за разбой. Причем какой-то особенный разбой, который на девять лет потянул. С ним же заодно посадили и Светку, сожительницу его. Ей дали года три, что ли.
"А может, помимо ребеночка еще какой-нибудь завалящийся мужичок найдется. Будет двоих тянуть - чем не счастье-то?"
В эту криминальную историю я особо не вникала. Что они там натворили, когда и с кем - не интересовалась. Слышала лишь, как Виталькина мать в магазине при всем честном народе во всем винила Светку: "Это она его подбила! Она сыночка моего на кривую дорожку свернула!". Слышала я, и как Светкина мать в том же магазине проклинала Витальку: "Сукин сын! Это он во всем виноват, а ее за собой потянул".
На суде Светка, говорят, к своему Витальке рвалась, плакала, причитала: "Любимый!" А Виталька, похоже, думал лишь о том, сколько ему дадут. Цифры - 7, 5, 9 - так и мелькали в его глазах. А может, он просто хорошо скрывал свои эмоции, поэтому от сожительницы отворачивался и делал вид, что знать ее не знает.
Как бы там ни было, но развезли этих деревенских Бонни и Клайда в разные стороны. Светка сразу же стала слать многостраничные послания в мужскую колонию. Собственно, ей и писать больше было некому, только матери да Витальке. "Я дождусь тебя, любимый! Я выйду раньше, но обязательно тебя дождусь!" - и все в таком духе.
"А он ей не отвечаить! - снова сообщала новости в магазине мамаша главного героя. - И правильно делаить! На что она ему нужна, судимая!" Была в этих ее словах своя извращенная логика. Потому что упавшая на дно женщина и упавший на дно мужчина - не одно и то же. Точно так же не зря говорят, что у алкоголички меньше шансов выкарабкаться, чем у алкоголика. Не потому, что женщина слабее. А потому, что ей никто не поможет.
Как писала Татьяна Москвина: "Когда встречаешь пропитого мужика, который бредет на своих ножках-заплетушках, весь уже серо-белый, тающий, нежилой, как весенний снег, это как-то... нестрашно. Его еще может кто-то подобрать, отмыть, накормить, может, дома есть мама, выплакавшая глаза, или отчаявшаяся жена, или злая дочка. А когда я вижу опустившуюся женщину, вот тут душа содрогается, потому что ей никто не поможет, никто ее не подберет, здесь пропасть без дна".
[U]Мужчина, будь он самый плохонький из плохоньких, все равно может рассчитывать на спасительницу - ту, которая не просто пойдет с ним рядом по жизни, а, если понадобится, потащит его на своем горбу. Женщину никто тащить не будет. Нет таких рыцарей и принцев, даже в сказках. Упала - ну и черт с тобой. Он найдет себе покрепче.[/U]
Вот и Виталька нашел. Это он на Светкины письма не отвечал, а другим девушкам писал, и очень активно. Он-то был жених хоть куда. Даже какой-то выбор у него из подруг по переписке образовался. Выбрал в итоге городскую, на ней и женился.
Свадьбу прямо в колонии и сыграли, чего зря время тянуть. Все-таки жена - это не какая-то там Светка, от которой одни бумажки приходят. Жена - это передачи, это свиданки, какой-никакой, а секс, это "вышли мне шоколаду и положи мне деньги на телефон". Телефон, кстати, жена ему и купила. А потом еще один, когда охранники почему-то разозлились и устроили показательные изъятия телефонов, плееров и прочей технофигни, которой, оказывается, зэки чуть ли не открыто пользуются. "Счас утихнет там шум, и жена ему купит этот... ноутбук, во! - новости в деревню поставляются исправно. - Купит-купит, она с охраной уже договорилась. Будут общаться как по телемосту".
Светкиной матери тут крыть нечем. Ее дочери никто из мужчин писать на зону не будет - нет такой моды. Никто не предложит ей руку и сердце. Никто не будет ей слать посылки с шоколадом. Никто не купит ноутбук, не будет разговаривать с ней по скайпу, не будет нанимать адвокатов, чтобы уполовинить ей срок. Это еще хорошо, что у нее, Светки, есть мать. И на том спасибо. А так вообще сгинула бы, и никто имени ее не вспомнил бы.
"Если я помру, то как она там будет?" - мать уже давно забыла воинственный тон, и почти всегда плачет, когда приходит за хлебом. Ее успокаивают: все-таки три года, не девять. Если б девять, то все. Вышла бы Светка сорокапятилетней бабой, и сразу же за воротами зоны рухнула бы в ту самую пропасть без дна. А так у нее еще будет шанс ребеночка родить. Для себя. А может, помимо ребеночка еще какой-нибудь завалящийся мужичок найдется. Будет двоих тянуть - чем не счастье-то?

• 
• 
•