Дарья, 43 - 22 октября 2013 18:22

Жил-поживал добродушный маленький змееныш, любил прекрасное, нюхал цветочки на цепких пустынных колючках, и невдомек ему было, что взрослые василиски ядом пышут, цветочки в пепел обращают, а камни в крошку дробят. Но вот как-то, уже на пороге зрелости, понюхал он любимый свой цветок, а цветок возьми, да и засохни. Василиск изумленно вытаращил глаза.
- Ого! - Дыхнул для проверки на соседний кустик - куст сморщился и поник.
- Выходит, я виноват,- василиск расплакался от огорчения. Забился он в свою пещеру и просидел там безвылазно три дня. На четвертый день выбрался наружу и решительно пополз через пустыню.
- Попрошу помощи у отшельника из Голубой Пещеры. Старец мудрый, наверняка поможет.- Проползая мимо кустов, василиск отворачивался: еще дыхнешь ненароком.
Старец выслушал василиска и покачал головой.
- Тут я бессилен,- сказал он.- Ты - творенье господне. Мне ли сомневаться в мудрости всевышнего, который сотворил василисков с ядовитым дыханием.- Отшельник почесал лысину.- Будь у тебя душа, аки у человека (прости, господи, за богохульство), я бы молился о ее спасении. Но души у тебя нет, хоть и не хочешь ты жечь деревья и дробить скалы...
- Камни,- скромно поправил василиск.
- Ну, камни. Так вот, твои чувства делают тебе честь. Я уверен, что язычником ты родился по ошибке...
Тут он осекся и поспешно перекрестился.
- Смирись, сын мой, и прими свой жребий. Только, ради бога, отвернись и не дыши на меня, я делюсь с тобою мудростью, что копил годами. Тебе своей участи не изменить. Она предопределена свыше.
- Так-то оно так, святой отец,- сказал юный василиск.- Но, говорят, себя можно даже за волосы из болота вытащить - было бы желание! И волосы, разумеется.
- Сын мой, тебе не уйти от своей судьбы, как не уйти от нее москиту, что вьется над тобой.
В этот миг москит укусил василиска в шею. Вскинулся василиск, повернул голову и зашипел. Старец рассыпался в прах.
При виде горстки пепла василиск прослезился.
- Жаль, хороший был человек, безвредный, хотя не по душе мне его теории. Знал бы он, что ему на роду написано такой смертью умереть - небось пропала бы охота судьбу предсказывать. Но каково! Раз - и нету!
И отправился юный василиск в Желтую Пещеру - к алхимику:
- Надо было сразу сюда ползти, а не к этому жеребьевщику участливому: "жребий", "участь"...
Выслушал василиска алхимик и весело посмеялся над бесславным концом святоши.
- Вот его теория и воплотилась,- заметил алхимик.- Не тревожься, мой мальчик, мы тебя живо вылечим. На каждый яд имеется противоядие. Только дыши в сторону, не забывай.
Алхимик расхаживал взад-вперед по пещере.
- Я найду разгадку. Природа многолика, но для науки нет тайн, важно найти подход.
Он указал на кучу запекшегося свинца:
- Видишь этот шлак? Не сегодня завтра я превращу его в червонное золото! А уж твою-то проблему мы решим в два счета.
еззлооный аенлнен
- Ага, в два счета,- подтвердил василиск.- Только вот...
- Никаких только,- оборвал его алхимик.- Ты выдыхаешь яд, следовательно, надо искать противоядие. Это же азбучная истина. Для начала предположим, что ты выдыхаешь щелочь. Тогда кислота послужит противоядием.- Алхимик налил в ложку дымящуюся жидкость из пузырька: - Глотай!
- А я не обожгусь? - засомневался василиск.
- Не робей, мой мальчик, в жизни все надо испытать! Смелее! Ничего с тобой не случится. Василиски почти неуязвимы.
- Ну если вы настаиваете...- неуверенно сказал василиск.- Кстати, что значит "неуязвимы"?
- Ты, я вижу, не только трусишка, но и невежда! Это значит, что василиска ни отравить, ни сразить нельзя, и никакой богатырь ему не страшен, ведь стоит василиску дыхнуть...
- Не-у-яз-вим! Подумать только! - обрадовался юный василиск.
- Итак, приступим! - Алхимик положил ложку на пол пещеры и отступил подальше. Василиск подполз и опасливо отпил.
Губы горят, в глазах мутно от слез - василиск отчаянно замотал головой.
- Жжется! - зашипел он обожженными губами.- А обещали: больно не будет!
Пометавшись еще немного, василиск окликнул:
- Эй, вы, не молчите!
Протер василиск глаза, а там, где притаился алхимик,- горстка пепла.
- Жаль, что так все обернулось,- он смахнул набежавшую слезу.- Но алхимик сам виноват: ничего толком не умеет, а задается!
Он взглянул на останки алхимика:
- Гляди-ка, этого я еще лучше, чем старичка, обработал - пепла всего ничего осталось.