Роберта, 48 - 25 июня 2013 23:35

Когда Наташка подъезжала ко второму светофору, из правого ряда прямо перед ней на разворот метнулась синяя тонированная "нексия". С трудом успев затормозить, Наташка ударила клаксон, и вслух выругавшись, стала открывать окно, чтобы высказаться. В этот момент зазвонил телефон. С трудом сообразив, откуда доносится посторонний звук, Наташка вытащила телефон и очень удивилась, увидев, что звонит мать.
-Да, мам? Что-то случилось?
-Да нет, Наташ, ничего. Так, что-то позвонить тебе захотелось.
-Мам, мы разговаривали три часа назад. Что с тобой?
-Да что-то на душе неспокойно, доча. Подумала, все ли у тебя в порядке, решила узнать. Ну что ты рявкаешь, как всегда?
-Мам, да что могло случиться за три часа? Я на работе, сейчас вот выехала, за рулем я. Все нормально у меня.
-Ну ладно тогда, раз все нормально.
Короткие гудки возвестили об окончании разговора. Наташка хмыкнула, кинула трубку на соседнее сиденье, и включила "поворотник". Встроившись между двумя автобусами, она тряхнула головой и пробормотала себе под нос:"С чего бы вдруг? Никогда просто так не звонила..."

По случаю разгара рабочего дня двор был почти пуст. "Как удачно!" - подумала Наташка и улыбаясь, зарулила прямо напротив подъезда. Небо потихоньку заволакивало облаками, на улице едва ощутимо теплело. Поднявшись домой, Наташка побросала кое-как снятую одежду и зайдя на кухню, зажгла газ под чайником. Отойдя к окну и немного полюбовавшись синими язычками из-под донышка, она достала старенькую глиняную кружку, вынула из холодильника баночку с вареньем и, поставив ее на стол, качнулась к шкафчику. Подвигав баночки, призывно переливающиеся названиями дальних провинций отдаленных стран, она выудила откуда-то из глубины уже немного поржавевшую красную квадратную жестянку в белый горох и насыпала прямо в кружку мелкой пыльной заварки. Подумав, она бросила туда же два кубика рафинада и залив кружку вовремя закипевшим кипятком, вышла в комнату. Рывком стащив с себя пиджак и водолазку, Наташка вытащила из шифонера длинную вязаную кофту, и, накинув ее, стала сосредоточенно стаскивать с себя джинсы. Поддернув сползшие колготки, она повесила на плечики пиджак, сложила джинсы и поразглядывав водолазку, задумчиво скомкала ее и пошла обратно в кухню. Зашвырнув по пути водолазку, Наташка села за стол, придвинула к себе кружку и баночку и попыталась открыть. Старая крышка крутиться отказывалась. Наташка вытащила столовую ложку, и, зачерпнув из кружки дымящуюся жидкость, медленно вылила на крышку. Стерев лужицу полотенцем, она плеснула еще ложку и услышала заветный "чпок". Наташка шумно потянула из кружки чай, сморщившись, сняла с губы прилипшую чаинку и зачерпнула варенье. "Смородина..." - зачем-то сказала она вслух и опрокинула ложку в рот.

Засовывая в рот третью ложку, Наташка сквозь густой вкус смородины ощутила какую-то горечь. Она наклонилась и пристально посмотрела в банку. Не обнаружив ничего подозрительного, Наташка глянула в кружку и вдруг, отложив ложку, метнулась к телефону. Она набрала номер матери и долго слушала гудки в трубке. Швырнув трубку на полку рядом с аппаратом, она схватила мобильник. На десятом гудке трубка все же отозвалась.
-Мам, так ты чего звонила?
-Да ничего, Наташ, просто так.
Но до Наташки уже стало доходить. Лепеча в трубку что-то необязательное, она лихорадочно натягивала одной рукой джинсы, срывала, путаясь в рукавах, кофту, и, лихорадочно перебрасывая телефон из руки в руку, влезала в свитер. С трудом сдерживаясь, чтобы не заорать, она свернула разговор, трижды повторив на прощание "Я заеду после работы", и пулей вылетела из квартиры, зачем-то на бегу схватив зарядник.

Зачем ей понадобился зарядник, она поняла два часа спустя. Жесткая и нервная заведующая отделением с каменным лицом выслушала все ее крики, и дождавшись, пока Наташка замолчит, встала, прислонилась к стене кабинета, пропахшего йодом, болью, ужасом и еще чем-то приторным, сложила руки на груди и, с трудом скрывая язвительность, негромко сказала:
-Девушка. Вы бы лучше радовались, что приехали вовремя. Еще бы час-два, и я бы ни за что не поручилась. У меня вопрос к вам - а где же вы раньше были? Это ведь не инфаркт, а диабет, он в одночасье не случается. И не надо кричать "реанимация", не
реанимация, а интенсивная терапия. Поймите, вашей маме действительно плохо, и обычными мерами уже не обойтись. Вы лучше подумайте, дня через два-три мы переведем ее в обычную палату. И если вы хотите, чтобы она поскорее отсюда выбралась, ей нужен будет серьезный уход.
-Я... Я... Я заплачу.. У меня есть... - Наташка стала судорожно рыться в сумочке.
-Оставьте это. Поймите меня, пожалуйста, правильно, ваши деньги помогут, безусловно. Но не заменят родных людей. Ну, и, чего уж греха таить, нас здесь семь человек на сорок коек. Ни за какие деньги мы не сможем постоянно быть рядом с вашей мамой, остальные тридцать девять - тоже чьи-то мамы и папы, жены и мужья. И мы сделаем все, что сможем, но мы не можем за вас объяснить ей, что она вам нужна. Подумайте лучше об этом. Пара дней у вас есть. Приходите завтра, я буду здесь, я как раз дежурю. Ей ничего приносить не надо, если только какой-нибудь сок для диабетиков. Какой ей нравится - вам лучше знать.
-А... Скажите, сколько ей здесь лежать?
-К Новому году выпишем, если все пойдет хорошо. Вы еще поищите инсулин, он теперь для нее - жизнь. А пока её на учет поставят в районной, пока выпишут бесплатный, пока получите - я не могу сказать, на сколько это все затянется, еще ведь каникулы. Мы ей дадим, конечно, на первое время, но я бы на вашем месте запас держала.

• 
• 
•