ку, 51 - 13 июня 2013 13:31

Последний раз, секс у Марии Вольдемаровны Бергман был восемнадцать с половиной лет назад – на маленьком мраморном столике в прихожей. В память об этом, сейчас там всегда лежат свежие розы.
Но все эти годы не прошли даром для нее. Мария стала еще больше читать и всерьез увлеклась политикой. И если раньше она спокойно смотрела на жеребцов в Государственной Думе, то теперь одно их появление на экране телевизора заставляет ее изрыгать проклятия:

- Бесполезные Жулики и Воры! Сатрапы!

А если голубой экран вдруг показывает Владимира Владимировича, да еще и топлесс, то Мария Вольдемаровна просто царапает когтями свою полуметровую плазму и сглатывая слюну, шепчет:

- Вот он, проклятый альфа самец!

На форумах она пишет, что пора уже менять власть, ибо жить такой жизнью, просто невыносимо.

- Я задыхаюсь от отсутствия демократии! – обычно делится своими ощущениями Бергман перед зрителями, - Уехать, что ли?

Прошлым летом, Мария Вольдемаровна действительно поехала в Турцию. Но разноцветные купальники на которые она так рассчитывала, не выстрелили. Поэтому, улетая обратно в Москву, Бергман была преисполнена уверенности, что турки такие же рабы, как и русские мужички.

- В Турции царит полнейший авторитаризм, а население безропотно. Быдлотурция! - отписалась она в интернеты по прибытию.

Меняя розы на столе, Мария Вольдемаровна чувствовала, как ненависть ее к существующему режиму растет уже не по годам, а по часам.

Белоленточные митинги, тоже ни к чему хорошему не привели. Один раз, Бергман схватила целая толпа здоровенных молодых ОМОНовцев, но через два часа выпустили – не причинив совершенно ничего.

А один раз, она познакомилась на “Марше миллионов” с одним интеллигентным оппозиционером. Его пламенные речи рвали душу Марии Вольдемаровны. К тому же он был холостяк и согласился проводить ее домой.

Но там был только чай и политическая аналитика - утром бедная вновь женщина отправилась за свежими розами.

- Я стала настоящей революционеркой, - написала она после этого на форуме, - Все, что осталось у меня в жизни – это жгучее желание свергнуть проклятую вертикаль! Или я, или они. Жить так больше не желаю!

Но два дня назад, в дверь позвонили. На пороге стоял человек в спецовке и с сундучком.

- Отопление проверить надо! – сказал он, как отрезал.

- Ах… Оставьте. Какое еще отопление, когда страна стонет…

- Стонет! – подтвердил он, косясь на столик с розами, - Муж дома?

- Нет у меня никакого мужа. Да и…

Сантехник, быстро снял обувь и как бы случайно шлепнул Марию Вольдемаровну по попе.

- Это хорошо! Чаем не угостишь, хозяюшка? А коньяк у меня есть!

Бергман выбросила розы в коридор и побежала ставить чайник.

....................

- Василий, - спросила она его через три часа, целуя татуировку на груди (профиль Сталина и подпись “Отец Родной”), - Где ты был целых восемнадцать лет?

- Рядом, Маша! Тихо! Сейчас Вова говорить будет! Сделай погромче!

Мария Вальдемаровна прибавила звук в телевизоре – там показалось доброе лицо Президента.

- Мужииик! – протянул Василий, одной рукой поправляя подушку, а другой обнимая Бергман.

- Но ты лучше всех, - прошептала она, вспоминая поверхность стиральной машины, коврик перед балконом и книжный шкаф, который она нежно покусывала в страсти.

Путин теперь не казался ей монстром – она уже не видела необходимости в революции.
c

• 
• 
•