Олег, 46 - 20 мая 2013 09:21

ОЩУЩЕНИЕ СЧАСТЬЯ

Ощущение счастья очень субъективно. Хорошо что-то или плохо, не только все люди оценивают по-разному, но и один и тот же человек может оценить одно и то же явление в разных условиях. Например, люди к хорошему быстро привыкают. Это не только бытовое наблюдение, а реальный факт. Этот механизм привыкания мешает людям чувствовать себя счастливыми.

Есть такой механизм «обесценивание». Как только человек чего-то добивается или получает желаемое, он тут же результаты обнуляет. Передвигает систему координат так, что достижение становится либо нулем, либо даже уходит в отрицательные значения. «Да, у меня есть теперь А. Но что это дает? Ровно ничего. А в мои годы люди имеют не только А, но и Б, а еще и В. Значит я – неудачник».

В 1971 году Брикман и Кэмпбелл выдвинули понятие «гедонистического релятивизма». Основная идея тут заключалась в том, что человек быстро адаптируется к ощущению счастья и достижениям и, несмотря на все плюсы и бонусы, считает себя средне-счастливым.

К примеру, если вы покупаете машину и очень рады покупке, то через какое-то время восторги по поводу обладания транспортным средством утихнут. Вы будете не более счастливым, чем до покупки машины. Было установлено, что люди, выигравшие большие суммы лотерею в виде джек-потов, через три месяца по субъективному ощущению своего счастья ничем не отличались от тех, кто ничего не выиграл.

В 1990-х Майкл Айзенк ввел термин «гедонистическая беговая дорожка», что означало, что человек может сколько угодно долго и как угодно быстро бежать в направлении счастья, но будет оставаться на одном месте. Короче, как не бегай, вес сбросишь, а счастья не достигнешь. Существует некоторый средний субъективный базовый уровень счастья для каждого человека, «гедонистическая установка», к которой он возвращается, чтобы в его жизни не произошло. Т.е. это то, насколько сам человек оценивает степень своего счастья.

Дальше оказалось, что человек возвращается к базовому ощущению счастья не только из плюса, но и из минуса. Если произошло что-то плохое, то через какое-то время человек это переварит и опять все станет хорошо.

Считается, что такой механизм адаптации к счастью и горю связан с механизмом преодоления стресса. Кстати, и хорошие события тоже стресс. И после ответа на стимул организм переводит явление в разряд обычных и перестает на него реагировать. Однако тут тоже есть тонкости. К хорошему человек привыкает быстрее, чем к плохому. Что, опять же, объясняется с точки зрения физиологии и «эволюционного здравого смысла». Тенденция придает человеку определенное движение в сторону более хорошего и не дает застрять в плохих условиях. Т.е. ты будешь чувствовать дискомфорт и поползешь в сторону света.

Звучит несколько обреченно в отношении позитива. Т.е. если ты не очень счастлив и твоя гедонистическая установка не очень позитивная, то бесполезно метаться и искать чего-то, потому что ты все равно останешься на том же уровне.

С другой стороны, опять же исходя из этой теории, в отношении негативных переживаний все выглядит очень даже хорошо. Тебе плохо? Полежи, поспи – пройдет и рассосется.

На самом деле так не происходит в полной мере. Тенденция есть, конечно, но не аксиома. В отношении не очень личностно значимых событий все так и работает. Действительно через какое-то время сладкий приз оказывается не таким уж сладким и желанным, а некоторые проблемы действительно надо просто «переспать». Но существуют ситуации и события, которые меняют очень многое. Они смещают «гедонистическую установку» в плюс или в минус. Т.е. после них мы ощущаем себя более или менее счастливыми, чем до событий. Например, вступление в брак, рождение детей, смерть родных и т.п. могут значительно изменить наше ощущение счастья. Но, тем не менее, со временем и эти изменения в жизни нередко не могут удержать восстановление исходной гедонистической установки.

В целом, человек свою гедонистическую установку может защищать от смещения ее информацией извне. К примеру, если человека попросить оценить свое счастье по 10 бальной шкале, то чаще всего люди отмечают себя на уровне 6-8 баллов. Т.е. чуть счастливее, чем в среднем. Однако если спросить, ну а как он думает по поводу своего счастья в отношении умирающих от голода в Африке детей, то размер его счастья претерпевает изменения.

Существование детей в Африке объективно смещают его счастье в сторону десятки. Вроде бы как реальность вынуждает его признать себя счастливым, хотя он себя таким совсем не чувствует. У людей возникает когнитивный диссонанс. Часть признается, что если уж брать детей в Африке, то да, мы тут все офигительно счастливы. Но даже после признания, «дети в Африке» остаются в системе координат минимальное время.

Часть же людей вообще может довольно агрессивно ответить на введение в систему координат «детей Африки». «А что мы тут про Африку говорим, мы по Африке не будем равняться». Часто у таких граждан повышение внешней оценки их счастья вызывает чувство вины. Это все равно, если тебе плохо, а на самом деле ты просто зажрался и твои чувства просто проявление «дурного нутра».

Через какой-то промежуток времени существование голодающих просто выкидывается из рассмотрения. Ибо они делают гедонистическую установку неадекватно для ощущений человека высокой. Та же петрушка будет, если попросить сравнить уровень счастья с кем-то, типа «арабского принца». Другими словами, «доверительный интервал» счастья человек задает себе сам, а все, что выходит за его пределы – игнорирует. В результате, когда даже гедонистическая установка изменяется к лучшему, за ней может прыгнуть и весь доверительный интервал.

Например, когда-то человек мечт�