индеец, 55 - 11 февраля 2013 16:56

311.
На это утро Женька чуть не упал с дивана, когда увидел, что лежит рядом с той самой ведьмой, которая не один раз охотилась за ним в ночных кошмарах. Он вскочил на ноги и вспомнил всё, вплоть до мельчайших деталей. Она тоже не спала и таращила на него с подушки свои чёрные глазищи.
- И что теперь мы с тобой будем делать? – Женька был в растерянности.
- Для начала развяжи мне руки, а не то я тебе сейчас весь диван уделаю.
- Ага. Понял. Давай, вставай, Чани. И не пытайся меня обмануть.
- Да, хозяин.
Жека повернул её спиной и развязал руки:
- Иди, давай. Делай свои дела и выходи, нам ещё надо все точки расставить.
На выходе из туалета он догадался поставить её к зеркалу:
- Смотри туда, Чани. Смотри туда очень внимательно, слушай и запоминай. Теперь ты – наша собственность. Если ты не согласна, то вот твои волосы. Они все останутся у меня. При малейшем твоём неповиновении или попытке кого-нибудь из нас обмануть, мой Хранитель мне сразу скажет, что мне с ними нужно сделать. И поверь, пожалуйста, что я сделаю всё, что он скажет.
- Нет, хозяин.
- Что, нет?
- Я не буду обманывать тебя и дракона, и буду выполнять ваши приказы.
- Хорошо. И пусть твои слова запомнит А..., э-э-э..., Регистратор. Кстати, ты его видишь?
- Это вон тот серенький шарик, похожий на моего Свидетеля?
- Я не знаю, кто у тебя был Свидетелем, и на каких событиях. Но я, пока, не могу его видеть.
- Я его вижу. Там, - женщина махнула рукой в зеркало, - здесь я никого не вижу.
- Он всё слышит и всё запоминает.
- Я поняла. Он подтвердил.
- А дракона ты не видишь?
- Нет, но он где-то рядом и всё слышит. Я его чую.
- Ух ты! Хорошо. А теперь одевайся. Чаю будешь?
- Да, хозяин. Моё тело просит воды.
- Тогда оденься и проходи на кухню.
Женька ещё не совсем вышел из ступора. Надо же такому быть?! Ещё вчера он почти, что снял интересную женщину на ночь, которая чуть позже его почти, что не убила, а сейчас это почти что его собственность. И что с ней делать? По теории он должен был разозлиться на неё сильнее, чем Хранитель. На практике он не испытывал никаких эмоций, глядя на неё. Даже как на женщину, почему-то, не тянуло. Странная она какая-то. Только что фигура хорошая осталась, и всё. Лицо какое-то незапоминающееся, больше пацанячье, с чуть грубоватыми чертами, волосы короткие, после экстремальной стрижки, тёмные, но с рыжинкой у корней. И уж точно не такие чёрные, как отрезанная грива. Значит крашеные. Глаза, непонятно какого цвета, но тоже тёмные. Всё. Оделась, прошла на кухню, села. Что-то надо делать. Чай ставить! Обещал, надо выполнять. Она же ждёт. Женька тоже прошёл на кухню, поставил чайник.
- Тебя как зовут?
- Чани.
- Хорошо, а по жизни? В паспорте как записано?
- В каком?
- У тебя что, их много?
- Пять.
- Ого! По какому из них ты здесь живёшь?
- Где?
- В этом городе.
- По своему.
- Какое имя там написано?
- Виктория.
- Значит, Вика. Пока пусть будет так.
Закипел чайник. Женька достал две чашки, пакетики с чаем, налил кипяток:
- Пей. Сахар ложь сама. Я не знаю, сколько тебе надо.
- А можно я буду пить его, когда он чуть-чуть остынет? А то я не люблю ожоги, а особенно во рту.
Брови у Женьки поползли вверх:
- Ты что, издеваешься? А если я скажу нет?
Вика обречённо взяла чашку, поднесла к губам.
- Стой, Чани. Можно подождать.
Вот это послушание!
- Кстати, пока я называю тебя Викой, можешь вести себя по-человечески. В смысле, как обычные люди.
- Хорошо.

• 
• 
•