Ира, 92 - 27 октября 2012 00:17

люблю его, не могу ... :inlove:
но ему 220 лет.

" Дело в том, что из всех философов Шопенгауэр, по-видимому, имеет наибольшее число стихийных последователей. Стихийных шопенгауэрианцев больше, чем стихийных марксистов, ницшеанцев и фрейдистов вместе взятых. Все, кто верит в «закон бутерброда» (иногда его называют «законом подлости»), – стихийные шопенгауэрианцы. Каждый, кто в минуты беспричинной грусти вздыхает: «Все плохо», а после пятиминутного размышления уточняет: «Очень плохо», – тоже. Больше всего стихийных шопенгауэрианцев среди российских премьеров. Что ни премьер – то стихийный шопенгауэрианец. Лучше всех запомнился Виктор Черномырдин, сказавший: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». А ведь это парафраз Шопенгауэра. Стихийный.

А родился философ в пятницу, 22 февраля, в 1788 году в городе Данциге (Гданьске). Преуспевающий коммерсант Генрих Флорис Шопенгауэр долго выбирал имя для своего наследника. Методом перебора. Ему хотелось, чтобы на большинстве европейских языков оно писалось одинаково. Остановился на имени Артур.
Дальше все было предсказуемо. Негоциант из Артура Шопенгауэра не получился. Получился великий мыслитель. А какие были варианты? С такой-то безупречной родословной: безумная бабка, два сумасшедших дяди, отец, страдавший припадками и погибший во время одного из них. И мать-писательница, чье имя гремело по всей Европе…

Широко известно, что мировоззрение Шопенгауэра сформировалось в общих чертах еще в ранней юности и было обнародовано еще до его неудачной попытки университетской карьеры (всю оставшуюся жизнь он лишь дорабатывал свою систему, не внося в нее существенных изменений). Так что его пессимизм (кстати, этим словом мы также обязаны Шопенгауэру) не может быть сведен к субъективному раздражению вследствие неудавшейся жизни.

Менее известно, что на протяжении всей жизни Шопенгауэр то и дело отступал от своей системы, с каждым разом все более убеждаясь в ее правильности. Как выяснили дотошные биографы, в 43 года он попробовал завоевать сердце очаровательной 17-летней девушки Флоры Вайсс. Однажды вечером, катаясь с ней в лодке, он преподнес ей гроздь винограда и признался в любви. Родители позволили дочери самой принять решение. Предприятие закончилось полным провалом. Флора заявила родителям, что терпеть не может Шопенгауэра.
Несколько десятилетий спустя племянница Флоры Вайсс расспросила тетушку про ее общение с Шопенгауэром и записала в своем дневнике такой ответ: «Ах, оставьте меня в покое с этим противным старикашкой Шопенгауэром». Когда же племяннице удалось упросить ее, Флора Вайсс пересказала ей эпизод с виноградом и воскликнула: «Мне не хотелось никакого винограда. Мне был отвратителен этот виноград, потому что старик Шопенгауэр к нему прикасался, так что я тихонько, чтобы он не заметил, опустила его за спиной в воду».

Не правда ли, странное поведение для человека, считавшего, что священный долг каждого – изо всех сил противостоять «выказываемому гениталиями половому влечению»? Разгадка заключается в том, что самому известному женоненавистнику в истории философии в действительности нравились женщины. В минуты откровенности он прямо говорил: «Я обожал их. Если бы только они хотели меня!»

Травма, нанесенная философу Флорой Вайсс, оказалась решающей. Через несколько лет мы видим уже другого Шопенгауэра – более привычного для нас «франкфуртского отшельника», мыслителя-рантье, имеющего обыкновение громко разговаривать со своим пуделем Атманом.

Сегодня Шопенгауэра читают мало. Слишком заслонил его Фридрих Ницше – сначала страстный почитатель, а затем неистовый проклинатель. До сих пор стоит сослаться на Шопенгауэра, чтобы услышать убийственный контраргумент: «Вообще-то Ницше более великий философ». Хочется верить, что рано или поздно воспитатель выйдет из-под тени своего ученика, как вышел на излете Средневековья из-под тени Аристотеля – Платон.

Хотя кое в чем космополиту Шопенгауэру повезло больше, чем его ученику. Его трудно было счесть за предтечу нацизма. Казус заключается в том, что молодой Адольф Гитлер, ползая во фламандской грязи, носил в своем ранце отнюдь не «Так говорил Заратустра», а первый том книги «Мир как воля и представление». Не совсем понятно, что его привлекало в Шопенгауэре. По-видимому, шопенгауэровское отрицание половой любви, проповедь добровольной аскезы и готовности к страданиям импонировали закомплексованному ефрейтору, обреченному на половое воздержание, недоедание и бытовую неустроенность…

Как бы то ни было, в русской культуре мрачный немецкий мыслитель занимает особое место. Шопенгауэр был единственным философом, чей портрет висел в кабинете Льва Толстого. Если не ошибаюсь, первым переводчиком немецкого философа был Афанасий Фет...

По-видимому, русскому человеку необходимо дойти до самого дна отчаяния, прежде чем начать созидательное движение вверх. В этом отношении Шопенгауэр – хорошее подспорье. Оттого в России чтение Шопенгауэра – это своеобразная психотерапия. В духе техники «парадоксальной интенции» Виктора Франкла, основанной на подкреплении опасений пациента и достижении лечебного эффекта «от противного». Если вы испытываете катарсис от рассуждений о том, что жизнь – это «тонкий слой плесени на поверхности земли», «эпизод, бесполезным образом нарушающий покой Ничто», «ошибка, последствия которой становятся все более и более очевидными», то Шопенгауэр – это ваш философ.

Вот, в общем-то, и все. И, как завещал Артур Шопенгауэр, будем «желать, как можно меньше, а знать как можно больше».

Михаил Бойко

• 
• 
•