BloggeRR, 79 - 24 июля 2012 20:14

[COLOR=darkblue]
[SIZE=+2][B](окончание) [/B][/SIZE][SIZE=+1]
[FONT=Geneva]
На сегодняшний день репрессии не очень жестоки. Они выходят далеко за рамки всего, что возможно в демократическом государстве, но они не доходят по уровню насилия до настоящей диктатуры. Все законы, принятые против свободы Думой за последний месяц, объединяет одно: они пытаются остаться в серой зоне. За несанкционированные митинги не расстреливают, а штрафуют, оппозиционерам вскрывают электронную почту, а не вены, борются не с поползновениями на великого и божественного главу государства, а с педофилией.
При этом значительная часть этих мер возникает в результате частной инициативы. Условно говоря, приходит к Путину какой-нибудь Бастрыкин и говорит: «А вот у нас тут есть сведения на Навального. Что делать?». Ответ: «Поступайте по закону».
Очевидно, что по мере роста протестных настроений в этой серой зоне долго не удастся удержаться. Если стотысячная толпа начнет проламывать головы омоновцам, закон о борьбе с педофилией в интернете не поможет. Нужен будет конкретный и ясный приказ — стрелять в толпу. Более того, вряд ли получится отдать этот приказ по умолчанию, by default. «А вот у нас тут есть сведения, что будет несанкционированный митинг. Если они пойдут брать Думу, стрелять или нет?» Очевидно, что ответ «Поступайте по закону» просто не прокатит. Очень трудно будет найти в путинской системе власти человека, который для Путина возьмется таскать каштаны из огня, понимая, что санкции нет, а шанс быть повешенным через неделю на фонаре есть.
Очевидно, что если режим решится на стрельбу, то он просуществует еще долго. Иллюзий тут строить не надо. Насилие эффективно. Если бы кровавых тиранов восставший народ тут же раздирал на части, то большевиков разорвали бы сразу после стрельбы по кронштадтским мятежникам.
Очевидно также, что международную реакцию на подобную стрельбу не стоит переоценивать. Парадокс заключается в том, что Россия при Путине стала настолько слаба, что никто не склонен обращать на нее особое внимание. Высокопоставленный американский чиновник, если его спросить: «А что вы будете делать, если Путин пошлет войска на помощь Асаду», — ответит: «Не пошлет. Ему некого посылать».
На мой взгляд, вероятность перехода режима из «серой» зоны в «черную» достаточно высока. Противостоять ей может две вещи. Во-первых, это четкое понимание правящей клептократией того факта, что при переходе в «черную» зону они все попадут в список Мангитского. Вот все эти тимченки, ковальчуки, ротенберги — они должны понимать, что никаких вилл в Швейцарии и яхт на Сардинии больше не будет. Отдыхать они в будут в Сочи, а охотиться в уссурийском заповеднике. Причем по тем или иным причинам, не всегда связанным с Путиным, это может распространиться на Дерипаску, на Абрамовича, на «Альфу» — то есть на крупных бизнес-игроков, которых трудно упрекнуть в том, что они хотели, чтобы Россия управлялась так, как она управляется сейчас. Но которые взаимодействуют с властью, потому что крупный бизнес — это всегда больше, чем бизнес, тем более в авторитарных странах.
Второе, что может остановить сползание в «черную» зону — это стратегическое понимание того, что когда рушатся кровавые режимы, по-настоящему кровавые режимы, то на смену им приходят еще более кровавые режимы. Насилие — настоящее, продуманное, системное насилие — никогда нельзя остановить лозунгом «Давайте будем жить дружно». Системное продуманное насилие останавливается еще более кровавым насилием.
Британского короля Георга III, у которого треть парламента голосует против войны с восставшими штатами, могут победить Вашингтон и Джефферсон, с общим счетом погибших в 4 тыс. человек. Кровавого диктатора Асада могут остановить только кровавые исламисты.
В случае России это должно означать: господин Тимченко и господин Фридман? Вы не хотите Навального в президентах? Ну, тогда вы через три года, в зависимости от цены на нефть и ряда нелинейных событий, получите в лидеры нации товарища Удальцова.
Способны ли эти стратегические соображения остановить даже не Путина, а его окружение? Если честно, то вряд ли. Пока мы наблюдаем процесс такой положительной обратной связи, при которой каждый человек, который хочет возвыситься, приходит к Путину и говорит: «А вот тут у меня есть идея». Насчет штрафов за митинги или там борьбы с педофилией. И он не рассчитывает стратегических последствий. Он рассчитывает тактические последствия, заключающиеся в том, что он несколько возвысится в иерархии. Представить себе, что кто-то придет к Путину и скажет: «Слушай, парень, если мы так будем продолжать, то, конечно, мы продержимся еще пять или даже 10 лет, но потом нас повесят», — мне, увы, трудно.

[/FONT]
[/SIZE]
23 ИЮЛЯ 2012 г. ЮЛИЯ ЛАТЫНИНА
«Ежедневный журнал»
http://www.ej.ru/?a=note&id=12099

[/COLOR]