бербер, 61 - 1 июля 2012 17:55

[COLOR=darkblue]Сказка о драконе (не из наших земель)
Жил-был дракон.

В землях, не столь отдаленных от нашей, как это может показаться на первый взгляд.

Обычный, кстати, дракон – ничего особенного. И не таких в соседних княжествах под плинтус загоняли и на хлеб намазывали. Это только самому себе да местным землепашцам, дальше своего плетня не бывавшим, казался он ужасным и непобедимым. А занимался он обычными драконовскими делами, безо всяких инноваций: жрал крестьян и скотину, воровал барышень в самом соку из зажиточных усадеб да устраивал шумные попойки со своими сородичами из Восточного Леса.

Понапиваются бывало – и давай где-то за лесом в темном небе сигать, крыльями хлопать. Недобрая слава о том Залесье ходила, но что там творится – простые крестьяне не ведали: надежно стояли гоблины-стражники на всех тропах, ведущих в пещеру дракона. Ну и шлагбаум, опять же...

Быть съеденным драконом – дело, конечно, не из приятных. Но большинство крестьян смирились и не роптали: зато стабильность. Один сосед и пять коров с хутора в месяц. Всё предсказуемо, глядишь, пронесет.

Устраивал дракон и купцов, тех, что покрупнее: сведешь в пещеру к огнедышащему одну наложницу в квартал, передашь по накладной – и торгуй на главной площади, никого не бойся. Приведя девушку к входу в ложбище дракона, полагалось поклониться и громко произнести: "Возьми, отче, и пользуйся как своим" – поэтому процедура называлась официально "квартальный отчет", а неофициально – "взятка". Следила за её соблюдением специальная наложная милиция, а к нарушителям применялись драконовские меры.

Теми, кто бросил вызов дракону, восхищались. И жалели. По кухням и амбарам пересказывали легенды о западных королевствах, где и драконов-то никаких нет, а всё сплошные эльфы, лесные феи и добрые домовые. И даже наложная милиция настаивает, чтобы всё происходило исключительно по любви. А гоблины в своих берлогах не отделяют от провинившихся по мелочам крестьян и ремесленников печень и поджелудочную (за это, кстати, их норы прозвали "отделениями"), а улыбаются и чаем угощают.

Но поддерживать бунтарей не спешили – и опять же из-за стабильности: всякому народу нужен свой герой. Мертвый герой – это стабильно, можно о нем слагать думы, ставить памятники и приписывать чудотворные черты.

А с живым – хлопот не оберешься: то на баррикады зовет, то дракона дразнит, причем не когда-нибудь, а в самые важные моменты, когда пришлые скоморохи на поляне у реки забаву заморскую с диковинным названием "хвутболь" показывают. Отвлекают живые герои народ от стабильности. Смута от них одна.

Долго ли, коротко, но дела в тех землях пошли под гору. Хуже стало жить, тяжелее. Дракон, зараза ненасытная, стал брать больше и людей, и наложниц, не говоря уже про коров.

Возросли в тамошнем обществе тревожные ожидания. Бояться стали люди: вот я тут о хозяйстве забочусь, злаки ращу, скотину всякую на ноги подымаю, включая жену и наследников, а тут прилетел чешуйчатый, хрум меня с соусом "Тысяча островов" – и всё, аста лависта, бэйби? Никакой мотивации. Крестьяне, что порешительнее, сворачивали хозяйство, продавали добро – и отправлялись через горы и долины, в западные земли...

Так же поступали и многие купцы: совсем озверела наложная милиция, требовала барышень не только для дракона, но и для себя, и для гоблинов. Часто забирали прислугу и даже супружниц – прямо из семей.

Купцы сопротивлялись и прятали женский пол на полатях, укрывая одеялами. Наложная милиция врывалась среди ночи в купеческие особняки, её сотники – все сплошь мелкие, лысоватые и шепелявые тролли с бесцветными глазенками – сбрасывали с заспанных сударынь одеяла и вопили: "Ааа, укрывательством занимаетесь!". Многих обнаруженных, впрочем, удавалось спасти. Для этого нужно было потрясти над ухом тролля глиняным кувшином с монетками – монетки звенели, тролль терял интерес к жертве, и все его мысли переключались на содержимое кувшина. У троллей, как и у гоблинов, это на генетическом уровне. Это называлось "утрясти вопрос".

Уцелевших после таких экзекуций барышень мужья и любовники прятали в бочки из-под сала и вывозили за границу. Бочки эти в народе назывались "обжоры", но поскольку тролли в наложной, как я уже упоминал выше, были сплошь шепелявые, у них получалось "офшоры".

Некому стало в стране той хозяйством заниматься. Так что ВВП (то есть "вырост, выпас и приплод") решительно попер вниз.

Но и этого дракону показалось мало. Решил он своим старым дружкам-драконам из Восточных Лесов презентовать добрый шмат земель на юге – в извечное пользование. Чтобы, значит, на плодородных землях крестьян выращивать – и жрать потом. У них-то в Восточных Лесах сплошь пески, болота да клещи, а у нас на родимом черноземе крестьяне вкусные получаются, диетические.

Драконов с Востока в той стране не любили – когда-то давно были мы с ними одной империей, у нас своих драконов не было, всё пришлые управляли... Вот с тех самых пор, да. Тем более, что местный дракон, балбес, на брудершафт с ними бухал, а они все приглядывались и к пещере его, и к землям. К крестьянам восточным относились тоже без восторга – у самих ввп упал и сиськи коровьи отощали, а тут еще эти, глядишь, понаедут... Хотя и жалели, у многих родня там была. Мы ж такие – не любим, не любим, а с голодухи пропасть не дадим.

Впрочем, восточные драконы тоже понимали: их поселенцы могут разбежаться по бескрайним степям. Потому для охраны своих владений привезли орков. Были они все суровые, с черными лицами и в фуфайках. В народе их так и прозвали: "Черномордский фуфлот"

• 
• 
•