Ланочка, 51 - 14 мая 2012 21:47

Обещать - не значит жениться

У меня была знакомая - Любочка. Не подружка, нет. Так, подруга подруги. Пили вместе иногда
Во мне она видела добрую душу и свободные уши. Не знаю уж сейчас, что привлекало её больше.
Ну так вот, было у Любочки давнее прошлое, которое, по сути, ничего уже не значит.
Когда-то Любочка работала в салоне красоты администратором.
То есть, она как бы и не парикмахер была, и не мастер маникюра, но торчала целыми днями в небольшом, но приличном салончике. Контингент разный - девочки, редко мальчики…
Все больше приличные, но никак не элита.
Кстати, Любочка должности таки соответствовала. Длинные волосы, мастерски затонированные в “натуральный” каштан, грамотный макияж, ухоженные ногти. Симпатичная дамочка, очень.

И вот однажды, давным-давно, двенадцать лет назад, в салон к Любочке пожаловал дядечка. Ну, то есть, он как бы не к самой Любочке пожаловал, а заскочил подстричься туда, где мимо проезжал.
Любочка потом рассказывала, что и не обратила бы на него внимания, но дядечка начал с заметной регулярностью возвращаться.
Где-то после третьей встречи Любочка заметила, что дядя к ней неравнодушен. И пригляделась.
И понеслось.
Дядечка водил Любочку по ресторанам, целовал ей ладошки и дарил букеты охапками. Букеты, между прочим, дядечка доставал из собственного мерседеса при каждой встрече. Любочка была вне себя от счастья.

Иногда они проводили вместе выходные, иногда ездили за город. Как-то даже успели сгонять в Китай на недельку - у дядечки там были страшно важные дела.
Омрачало Любочкино счастье лишь одно незначительное, но невероятно мерзкое обстоятельство.
Дядечка был давно и прочно женат. Жену, по его же словам, не любил, но воспитание четырехлетнего сына не позволяло дядечке бросить женщину, шедшую с ним рука об руку всю их долгую совместную жизнь.

Любочка терпела, когда в Новый год ей приходилось вздыхать в одиночку на маленькой кухоньке. Терпела, когда раз за разом любимый дядечка доставал всю новую и новую пачку презервативов, на которые у Любочки была жесткая аллергия.
Терпела тишину телефона и ждала, пока он сам позвонит, потому что самой ей запрещалось набирать его номер без веских и таких что-лучше-б-и-не-было причин.
Раз в пару месяцев Любочка устраивала концерты с истериками. Ну, как обычно, да.
Она лила слезы ведрами и выкидывала тапочки, которые дядечка покупал себе каждый раз после примирения.
И каждый раз, успокоившись, она спрашивала его о будущем, их совместном будущем.
И каждый раз дядечка говорил ей, что осталось подождать чуть-чуть, совсем немного, ещё капелюсечку.
Знакомая история, короче.

И каждый раз дядечка, в доказательство серьёзности своих намерений, устраивал Любочке романтический вечер, полный шампанского, тигровых креветок, поцелуев безымянных пальчиков на левой ноге и феерического секса. Любочка снова верила и снова ждала.
А время шло. И потом снова были дежурные скандалы, выкинутые тапочки, шампанское, креветки и обцелованные пальчики. И обещания-обещания-обещания.
Незаметно вырос его четырехлетний сын. И тут бы дядечке уйти от ненавистной жены, и прибиться к Любочке, но…
Сына надо же поставить на ноги, там институт и все такое… И уж потом…
Ну, в общем, ничего принципиально нового.

Любочка себя не обманывала.
Она действительно искренне верила, что дядечка говорит правду. Все двенадцать лет.
Он всегда так убедительно смотрел на неё своими грустными печальными глазами, и Любочка знала, что такие глаза не могут врать.
И сидела она со мной в одном из недорогих пивных баров, и рассказывала мне всю их длинную историю в подробностях и мелких деталях.
Я слушала, качала головой, понимая в стопятидесятый раз, какие ж бабы дуры.

А, так к чему я это говорю.
К тому, что месяц назад Любочка с дядечкой порвала. Она в самый последний раз вынесла его тапочки в парадную, поставила рядом его любимую пепельницу, привезенную им хер-знает-откуда, и заодно положила на холодный пол всю связку его прошлогодних газет.
Все это было абсолютно хладнокровно. На этот раз она не устраивала ему скандалов и истерик, а просто молча, не предупредив, вычеркнула его из своей жизни.
В тот день Любочке исполнилось сорок лет.

Думаю, что ощущение безнадежности упало на уже немолодую женщину, которая зря потратила столько лет своей жизни на бесплодные ожидания любви, которой, видимо, и не было.
Возможно, знай она, что это просто интрижка, роман на стороне, и просто качественный секс - Любочка по-другому смотрела бы на свою жизнь и на эту нелепую связь. Но она всегда верила, что эти глаза не могут врать.

Видела я те глаза.
Печальные глаза уставшего от жизни уже пожившего человека.
Кольцо на пальце, волосы с сединками, ботинки дорогие.

Он молча смотрел, как тело уже немолодой Любочки закапывают в землю.
А я смотрела на него.

Была ли там скорбь?
Ну да.
Любовь?
Может быть.
Не знаю. Не мне решать.

Но я вот все думаю... Как они, мужчины, умудряются так мастерски это проделывать, что женщины теряют напрочь мозг и годами ждут-ждут-ждут? И главное - зачем они, мужчины, это делают?
Зачем обещать то, чего все равно не будет?
Зачем давать надежду человеку, ломая жизнь?

Но держат этих женщин на коротком поводке. И страх, что женщина сорвется, мешает им честно сказать:
“Да, мне с тобой хорошо. Да, ты нравишься мне в постели.
Да, мне приятно обнимать и целовать тебя. И мне хотелось бы, чтоб это продолжалось.
НО. У меня уже есть жена, и я не хочу другую.”

И не говорят. И обещают, обещают, обещают... зная, что никогда не сдержат обещаний.
И Любочки бесплодно и бездарно проживают жизнь.

• 
• 
•