Вилли, 39 - 14 июня 2007 22:21

Минуты становятся вечностью - я закрываю глаза и оказываюсь в темноте. Где-то в низу, на первом этаже, играет по-сумасшедшему электрогитара, звучит величественно и одновременно обыденно. Я становлюсь собственной тенью, бежать некуда от этого звука и я с болью вспоминаю единственное, что радовало меня в жизни – хобби – играть металл вот таким вот образом. Я знаю, что больше никогда не возьму этот инструмент в руки - с ним покончено, как с прошлым, и я даже заставляю себя об этом не думать – что когда-то вот так играл сам. Но звук нарастает, в отеле всем весело, и какая-то местная группа, развлекающая гостей, очевидно, чувствует себя на вершине славы. Я спускаюсь вниз, я должен на это посмотреть. Ноутбук падает из рук – за столиком прямо около маленькой сцены сидит моя сестра. Она хлопает в такт рифам и улыбается. Как я ненавижу её и эту улыбку! Звук гитары теперь доносится откуда-то из тумана, его почти неслышно, хотя каждый шаг приближает меня к сцене. Как я жалею, что тут есть народ и что у меня нет чего-нибудь такого, что сделало бы её смерть долгой и мучительной! Я присаживаюсь за свободный столик, не сводя с неё глаз. 2.10 ночи. Хельсинки спит, и только здесь продолжается веселье. Я знаю. Что могу не сдержаться – так заманчиво блестит ножик на столе, он десертный, но при желании его хватило бы, чтобы…Она одна. Улыбка не сходит с лица, коктейль почти допит, глаза яркие и сияют в отблесках света. То свет, то полумрак. Я впиваюсь в неё глазами и судорожно сжимаю руки. Ах, как хочется… Я закрыл глаза. Как мне показалось, на один миг. В ушах что – то противно звенит, а в висках стучит. Но когда я вновь открыл глаза, то с удивлением обнаружил, что в холле осталось человек 5 , не больше, группа давно ушла, а за стойкой – лишь один бармен. И моя сестра теперь смотрит не на меня. В глазах страх, ей не верится – ещё бы, она считала меня мёртвым…..наверное..или, по крайней мере, не ожидала, что я посмею вернуться в Хельсинки. Мне становится удивительно хорошо оттого, что в её глазах ужас. Не всё же ей издеваться надо мной. Хи, она тоже не забыла значит прошлого. Она вдруг резко встаёт и идёт к лестнице, поднимается по ней, вот она уже сейчас будет на втором этаже…Я срываюсь с места и бегу за ней. Она ускоряет шаг, но не оглядывается. В коридоре я всё же догоняю её. Она резко оборачивается и нервно спрашивает, что мне нужно. Пытается быть спокойной, но я с упоением вижу, как дрожат у неё руки. Я молчу. Она начинает лепетать, что прошлое - это прошлое, его не вспоминают, что она не хотела, её отец заставлял, что она несчастна, у неё ребёнок, ей нужно жить и т.д. Я молчу. Она начинает плакать. Моё удовольствие улетучивается, есть только пустота. И холод внутри. Она говорит, что я не могу её убить – она мне не верит. Я молчу. Наконец, она не выдерживает и начинает кричать. Я отталкиваю её, поворачиваюсь и иду к себе в номер. Она рыдает на полу. Я до сих пор не знаю, что меня тогда удержало от сладкой мечты детства – избавиться от сестры. Нож у меня был ведь. Да и не десертный, а «финка», а терять мне было нечего….Жалости не было, отвращения вроде тоже. Пусто. Утром я пил чай внизу, за эти же столиком. По лестнице спускалась она. Я видел, как сестра садиться напротив меня, и по её щекам текут слёзы. Я встаю и иду к себе – завтра поезд в Питер, и нужно выспаться.

• 
• 
•