Натали, 64 - 21 июня 2011 21:59

[SIZE=+1][U]История одного либидо[/U].
[/SIZE]
[B][COLOR=brown]«Я впервые подумал, что умной женщине
кокетничать с нами, мужчинами,
должно быть невыносимо."[/COLOR][/B]
/А.С.Пушкин "Письма Вяземскому"/

Секса в моей семье отродясь не водилось. Чистое, морально незамутненное размножение почкованием было хрустальной мечтой моих родителей. Но поскольку они выросли в тяжелые времена, и так или иначе им самим неоднократно пришлось заниматься этим грязным делом, то все надежды были возложены на меня.

Я должна была вырасти чиста, аки голубица, и тиха, как вода в пруду. Но что-то пошло не так с самого начала.

Отец с матерью исповедовали патриархальные ценности с некоторым благородным милитаристским уклоном. Все детство папа меня обожал. Ни разу в его присутствии я сама не открыла дверь машины, не налила себе чаю, не подняла ничего тяжелее школьного портфеля. В день пятнадцатилетия пол моей крохотной комнаты был усыпан лепестками красных и белых роз так, что не видно было ковра. Проснулась я от густого и пьяного цветочного аромата и минуты три была счастлива.

Меня одевали. Развлекали. Опекали. Оберегали. Мною хвастались перед друзьями. За меня были готовы набить морду и натянуть глаз на жопу кому угодно в любой момент.

И, конечно, неизменное застольное: «За прекрасных дам! Наше офицерское! Два коротких, одно раскатистое! Урра! Урра! Уррааааа!»
За все это от меня требовалась сущая безделица. Не то чтобы «не иметь собственных убеждений» - какие могут быть, помилуйте, убеждения у младшей женщины в роду. А просто чтобы я не создавала проблем. Терпение. Кротость. Мягкость. Непротивление назиданию. И прочие викторианские добродетели.

При этом ни мой природный темперамент, ни родовая гордыня, доставшаяся мне, кстати, по наследству, ни вечный мой интеллектуальный голод в расчет не принимались.

Такое воспитание сделало из меня гения мимикрии. Я могла, в зависимости от обстоятельств, обернуться чем угодно: роковой стервой, милой пусечкой, влюбленной дурой, своим в доску парнем, домашней курицей, демонической женщиной, королевой-матерью. Все для вашего удовольствия и моей безопасности, как я ее тогда понимала. Лет до тридцати я свято верила в то, что это и есть мой настоящий характер.

Гром в раю грянул, когда папа узнал, что я кручу пылкие шашни сразу с тремя ухажерами. Глубина моего нравственного и физического падения сразила его наповал. И в семнадцать лет я с грохотом навернулась с алтаря отеческой любви. Обломки наших отношений спасло только то, что двое из ухажеров плакали и просились в зятья.
Из чего отец сделал вывод, что я, конечно, блядь, но не подстилка, а просто дура.
Этой спасительной версии моя родня придерживается до сих пор.

Вы помните начало девяностых, нет? Мои подруги-панки лишали себя невинности черенком ложки или горлышком бутылки и ставили эту окровавленную бутылку на кухонный стол перед предками, чтобы они раз и навсегда отстали от них со своим вечным рабоче-крестьянским «початая девка никому не нужна». Я считаю, что мои «шнурки» обошлись малой кровью, во всех смыслах.

А мой неопытный юный организм требовал брутальных мужиков, желательно, брюнетов, из тех, которые могут трахнуть, стоя, и выпить, не закусывая. Это все были бывшие спортсмены, военные или бодрые представители разнообразных силовых структур.

Пока я молчала, все шло прекрасно. Моя материнская фигура с сиськами и жопой, и умение варить щирый украинский борщ кружили головы и вводили в заблуждение даже опытных мужиков.

Проговаривалась я случайно, забывшись минут на десять. Не то чтобы я выбалтывала что-нибудь очень умное. Просто уже тогда потихоньку заработала ядовитая железа, подвешенная у меня на нервной струне где-то между языком и гипоталамусом. И тут я натыкалась на взгляд, полный недоумения. Типа – опана! Говорящая баба. С таким лицом, наверное, Валаам наблюдал свою ослицу, впавшую в религиозный транс. Выражение лица гласило: "Это очень интересно, и даже волшебно, но не могла бы ты заткнуться, а то я боюсь?»
Полюбовавшись на пятую по счету опрокинутую физиономию, я плюнула, и, помолясь, перешла на интеллектуалов.

С ними дело пошло веселее. В сексе они были гораздо талантливее, потому что не пренебрегали психологическими играми и до, и после. А некоторые одаренные особи – и во время его. Правда, приходилось терпеть некоторую скособоченность фигуры, излишнюю чувствительность и перхоть в усах, но зато они умели организовать на ровном месте такой горячий, долгий и многослойный флирт, что после него секс шел уже как необременительный десерт после главного блюда.

Но даже и не в этом было дело.
Они кормили мой мозг. Напрямую, на сексуальной волне, вшивали то, что знали, прямо в подсознание, минуя все пограничные заставы. Благодаря им я теперь отлично разбираюсь в античной литературе и искусстве Возрождения, неплохо ориентируюсь в философии, музыке, религиоведении, основах квантовой теории и каббале. Да и вообще могу с умным видом поддержать разговор на многие темы, не залезая при этом в гугл. Трепаться о любимом деле они могли часами. Мне оставалось только впитывать.

(окончание ниже)

• 
• 
•