Мессир, 51 - 2 июня 2011 04:27

Училась целоваться на помидорах и думаешь,
что готова к жизни? Покупай
бананы!!!!!!




Когда-то давным-давно, когда в реках текло еще непастеризованное молоко, а кисельные берега не содержали консервантов и ароматизаторов, был Василий Васильевич еще Васькой, и пас он коров в Козацкой долине, что раскинулась между его родным селом Бережанкой, что под Черным Островом, и соседней Мартынивкой. Непыльная работа, но и не самая творческая. Как раз для таких сопляков, как он.
Все как всегда шло хорошо, без проблем. Валяйся себе на траве, смотри на небо, да поплевывай под ноги - красота! Но вот однажды одна из коров вдруг из добродушного жвачного существа превратилась в полоумную бодливую тварь. Стала носиться по лугу, брыкаясь и по-своему, по коровьи, матерясь. В чем причина такой метаморфозы Васька знать не знал и сильно растерялся. Попытка усмирить ее с помощью дрючка, который, как правило, помогал сразу, привела к прямо противоположенному результату. И Ваське пришлось спасаться бегством. И бежать к соседке, Бабе Ольге, с чьей коровой и произошло это странное превращение.
Баба Оля взяла дрын, веревку, подоткнула подол и сказала, что корове нужно срочно на свидание. С колхозным быком. Поймала корову, обвязала ей рога и пошла. Ваську же попросила помочь, потому что была уже стара носиться наперегонки с крупным рогатым скотом и одна могла не управиться.
Не без приключений прошли они через долину и вышли к колхозным фермам. Там у всех коров был дом свиданий. С местным альфа-быком. Свидания эти происходили по рабочему, без всякой слезливой романтики. Корову заводили в огороженный бревнами загон. К лесу передом, к романтике задом. Для остроты ощущений привязывали за рога к огороже. И выводили кавалера. Полторы тонны романтики. Несколько энергичных па копытами и с прелюдией покончено. Но это в теории. А на практике дело пошло немного не так.
Корова бабы Оли была тщедушная. И когда бык взгромоздился на нее всеми своими полутора тоннами, ноги ее дрогнули, подогнулись и разъехались. Корова обрушилась под тяжестью на землю, в поперечно-перекрестный шпагат. Для коров такая поза в диковинку. Не нравится ни ей, ни ему. Ярится бык. Проклинает все на свете корова. Мужики пытаются стащить с нее быка. А он тоже задний ход давать не привык. А корова еще и рогами к огороже привязана…
Кое-как стащили быка. Подняли корову, зафиксировали позу, попросили минуту не двигаться и улыбаться. Снова сказали быку «фас» и разбежались. И снова пошел он на штурм. И снова верхи не могут, а низы уже вроде даже и не хотят. Снова корова распласталась в грязи. Снова мужики, матерясь и переплевываясь, бросаются, чтобы разнять спарринг-партнеров. Надрываются мужики, соскальзывают и падают в грязь, ярятся, бьют кнутами быка, корову, друг друга…
Растащили насилу. Распрямились. Отряхнулись. Отдышались. Все. И как только ноги у коровы перестали дрожать – всё начинается сначала. Утробное бычье «ура!» - и еще один приступ. И снова у пары не получается поддержка. Снова мат. Крики. Бычий рык и девичий стон…
Баба Оля смотрела на все это, вытирая слезы. Жалко корову, с ее суровой коровьей любовью. И вдруг вспомнила, что пришла вместе с Васькой! Прижала она его с себе, закрыла сухой как сухарь ладонью глаза и сказала сквозь слезы:
- Не дывысь, сынку, бо цэ нэ еб*я, а смертоубийство.